Бедность и порок. В чем настоящий смысл скандальной речи Ольги Голодец
Ольга Голодец талантливо перекладывает ответственность за социальные проблемы с государства на бизнес.
Речь вице-премьера по социальным вопросам Ольги Голодец на форуме в рамках Недели российского бизнеса в Москве произвела настоящий фурор. Голодец рассказала о нетипичной для всего остального мира структуре бедности в России: мол везде на социальном дне находятся безработные, а у нас, наоборот, работяги.
«Зарплаты на уровне минимального размера оплаты труда (7,5 тыс. руб.) сейчас получают в России примерно 4,910 млн человек. И это притом что прожиточный минимум для трудоспособного населения по итогам третьего квартала 2016 года определен в 10 678 руб.», — проинформировала вице-премьер. После чего добавила (продемонстрировав тем самым неожиданно здравое отношение к российским зарплатам): «У нас нет такой квалификации, которая достойна такой зарплаты — 7,5 тыс. руб. Даже если человек только закончил образовательную школу, то его труд должен оцениваться на несколько другом уровне».
ДЛЯ СПРАВКИ: Ольга Голодец и раньше слыла нетипичным для правящей верхушки алармистом, поскольку говорила то, о чем остальные предпочитают помалкивать. Так, в июле 2015 года она сообщила, что 16% россиян — бедняки. Это была всего лишь цифра из официальных данных Росстата, однако чиновники высокого ранга обычно предпочитают выбирать куда более удобные цифры. Ранее Голодец публично возражала против принятия «закона Димы Яковлева».
Бесстрашная чиновница
То, что риторика последней речи Голодец разительно отличается от общепринятой во властных кругах, прекрасно видно даже по тому, как тщательно этот факт пытались заретушировать. Изложение сути ее выступления, опубликованное на , можно назвать верхом цинизма — или верхом трусости, что почти одно и то же.
«Вице-премьер обратила внимание на подготовку профессиональных кадров и необходимость более справедливой оплаты труда для некоторых категорий работников». Вот так — аккуратно и обтекаемо — выглядит речь Голодец в официальном правительственном пересказе. И далее упомянуто про «989 обновленных профессиональных стандартов» и «порядка 70 центров оценки квалификации». Хотя это вообще вотчина Минтруда.
Слово «бедность» в правительственном отчете отсутствует вообще.
Изнанка смелости
Впрочем, не надо думать, что Ольга Юрьевна является неким заступником угнетенных. Голодец всего лишь делала то, что умеет лучше всего — защищалась.
Она отвечала бизнесу, сетующему на низкую производительность труда: дескать, платите сотрудникам больше — и будет вам производительность. И настоящая суть ее речи — это всего лишь перекладывание ответственности с правительства на бизнес, перевод центра общественного раздражения с проблемы безработицы на низкие зарплаты.
А вот бедность населения Ольгу Голодец волнует отнюдь не так, как могло показаться. На всех своих должностях в бизнесе она славилась как жесткий «сокращенец», железной рукой проводивший политику экономии, в первую очередь, на персонале. Что не помешало ей закупиться роскошной недвижимостью в Италии и Швейцарии.
Ратовать — хотя бы на словах — за простых людей Ольгу Юрьевну заставляет принудительно назначенная ей роль народной «заступницы». Ведь чем больше граждан окажется за гранью прожиточного минимума, тем больше вопросов будут задавать правительству — и в тем более резкой форме. И на этот случай очень важно подстелить соломку. Когда с главы Минфина Антона Силуанова будут спрашивать по полной, Голодец сможет смело выложить стопку своих речей: «Смотрите, я пыталась вам помочь. Не дали».
Да, в бизнесе — не ангелы. Да, все предприниматели — и автор этих слов в том числе — стараются подороже продать товар и поменьше заплатить исполнителям. Но отрицать роль государства в создании тяжелейших условий для всех работающих по найму людей — очевидное лицемерие.
Поощрение низкоквалифицированной миграции создаёт демпинг на рынке труда. Жесткая для бизнеса налоговая система и намерения ее ужесточать — в частности, повысить НДС — также не способствует повышению зарплат. Прогрессивная шкала НДФЛ могла бы освободить от этого налога самых бедных граждан, но от её применения отказываются из года в год. Так же как и от включения счетов малого и среднего бизнеса в систему страхования вкладов, которое спасло бы тысячи предприятий, закрывшихся в ходе последней зачистки банков, просто потеряв доступ к своим счетам. И, наконец, государственные службы занятости работают откровенно безобразно — под формальными предлогами часто просто отказываясь регистрировать потерявших работу людей и помогать им найти новое место в жизни.
Бизнес хотя бы заинтересован в прибыли, поэтому яркие, квалифицированные, трудолюбивые работники до сих пор нарасхват. А в чем, кроме собственной стабильности, заинтересовано наше государство, — догадаться сложно.
Слишком много денег
Поэтому и нет у государства иной программы по борьбе с бедностью, кроме экономии на бедняках. Это не оговорка. Минфин в 2015 году опубликовал доклад, в котором утверждалось: «Чем больше направляется в сложившуюся систему социальной поддержки бюджетных средств, тем выше социальное неравенство и ниже эффективность расходов на эти цели» (такую фразу грех не выделить). Этим неожиданным логическим финтом Антон Силуанов ответил на упомянутую фразу Голодец о 16% бедняков: дескать, мы даём, даём, а ситуация все хуже.
Поэтому Минфин предлагает направлять социальные выплаты только тем, кто реально нуждается. Не понимая, что реально нуждаются у нас не менее половины населения — именно столько, сколько идут за выплатами и льготами сейчас.
«Адресная» помощь — только тем, кто смог собрать десятки справок — действительно отсекла часть «нахлебников», которые не хотят возиться, но экономия получилась сомнительной. В конечном счете эти деньги не попали в оборот, не были потрачены на товары и услуги, не оживили полумертвую российскую экономику.
К сожалению, с тех пор ни одного внятного плана борьбы с бедностью правительство не приняло. Насколько виноват в этом факте бизнес — большой вопрос.
