Сергей Никоненко: «У Василия Шукшина две жены Лидии — одного калибра — мои однокурсницы. С ними 40 лет не общаюсь»

В эксклюзивном интервью «ЭГ» Сергей Петрович вспомнил о своих однокурсницах по ВГИКу и о дружбе с Василием Шукшиным.

— Сергей Петрович, простите, первый вопрос на злобу дня: ваша однокурсница, народная артистка России Лидия Федосеева-Шукшина, требует у своего мужа, продюсера Бари Алибасова, «вернуть ей квартиру, которую он оформил на своего помощника». Наверняка, вы в курсе многочисленных скандалов вокруг недвижимости вдовы Василия Шукшина?

— К сожалению, я об этом услышал. Грустно. С Лидией Николаевной я не общался после окончания ВГИКа — более 40 лет. Наши дороги разошлись. С ее дочерью Марией Шукшиной я играю в одном спектакле «Калина красная», но мы ни разу не говорили о ее маме и не обсуждали вопросы с наследством. Наш курс во ВГИКе был дружный, но Лидия Николаевна держалась особняком.

— Вы были очень близки с Василием Макаровичем?

— Не могу сказать, что с Василием Макаровичем мы дружили. Все-таки он был старше меня на 12 лет, да, и на момент нашего знакомства — уже зрелый художник. Но он много времени проводил в мастерской во ВГИКе, где я учился. Как потом выяснилось, неспроста Шукшин сидел в наших аудиториях целыми днями — дважды женился на девочках из нашего курса: сначала на Лидии Александровой (Чащиной), потом на Лидии Федосеевой.

— Лидия Александрова была талантливой студенткой?

— В нашей мастерской она не доучилась — Сергей Герасимов ее перевел на курс ниже. Об этом сейчас замалчивают. Руководство ВГИКа постаралось. Придумали, что якобы у Александровой была травма, из-за которой она взяла академический отпуск. Лидия Александрова написала анонимку на своего мужа, Василия Шукшина, аж в местное отделение компартии. Написала о том, что он — двоеженец, алкоголик, руку на нее поднимает… Герасимов, пожалуй, первый раз в жизни настоял на том, чтобы его ученицу исключили из вуза. Он сказал, что не будет учить такую особу.

— Сергей Петрович, а вам какая Лидия больше нравилась?

— Никакая. Две Лидии, Александрова и Федосеева, дамы одного «калибра» — довольно крупные, русские, красивые, эффектные, громкие, а мне нравились и нравятся тихие, скромные, душевные. Всю жизнь одна жена. Василий Шукшин жил в моей квартире на Арбате, спал на моей раскладушке, на которой спал и Никита Михалков. Оба на ней спали, когда ушли от своих жен — Никита от Насти Вертинской, а Шукшин — от Лидии Александровой.

— Сергей Петрович, какое у вас настроение во время самоизоляции?

— Рабочее. Боевое. Беру пример у своих кумиров — Пушкина и Есенина. Александр Сергеевич за два утра написал поэму «Граф Нулин». И Сергей Есенин за 10 лет творчества (начиная со знакового прихода к Блоку 9 марта 1915 года и заканчивая смертью 27 декабря 1925 года) издал 31 книжку. Мой учитель Сергей Герасимов в 78 лет снял фильм «Лев Толстой» и сыграл Льва Николаевича.

— Были ли в вашей жизни тяжелые испытания, когда опускались руки и от бессилия приходили страшные мысли?

— Потеря мамы, папы, невестки — самые тяжелые испытания. Внук Петр сегодня растет со мной, и в нем — мое счастье. Его мама, жена нашего сына, умерла в 29 лет от рака мозга, и даже великий хирург Коновалов не смог ее спасти. У нашей девочки была самая тяжелая форма рака, которая пока не лечится. Петя ходит в школу — учимся сейчас дистанционно.

— Вы его обожаете?

— Обожать — это одно, а растить надо так, чтобы мужчина был, чтобы ответственность имел.

— Сергей Петрович, вы — ребенок войны (примечание: артист родился 16 апреля 1941 года), и в вашем детстве был тотальный атеизм. Пришли ли вы к вере, и если да, то когда?

— К вере меня, совсем маленького, приобщала моя бабушка, а точнее, прабабушка. Бабушка Таня (так я ее звал) водила меня в Филипповскую церковь и учила молитвам. Года в четыре я знал наизусть довольно большую молитву «Верую». Благодаря бабушке я видел в той самой Филипповской церкви Матрону Московскую, правда, тогда не знал, кто она такая. Но хорошо помню, как маленькая, почти слепая старушка в окружении трех или четырех других женщин стояла или справа от входа в церковь, или внутри… Часами стояла и молилась. Сейчас я молюсь Матроне. Прошу у нее спасти всех нас от эпидемии. Да, я видел Матрону живую, а сейчас молюсь ей — разве это не удивительно?

— Дочь Сергея Бондарчука, Наталья Бондарчук , сказала «ЭГ», что Гильдия актеров России и вы лично очень помогли в организации похорон ее мамы – народной артистки СССР Инны Макаровой. Почему ее не похоронили на Новодевичьем кладбище?

— Хорошо, что успели вообще похоронить. Сейчас кладбища закрыты. Мы выбили Троекуровское кладбище. На Новодевичьем можно было только кремировать, а Наталья Сергеевна отказалась от этого способа захоронения. И с захоронением на Троекуровском кладбище во время эпидемии было сложно. Такие времена! Вы спросили мое мнение о конфликтной ситуации с квартирой Лидии Федосеевой-Шукшиной, и сейчас я скажу:

«Горько, что это происходит с моей однокурсницей, с вдовой великого русского писателя и режиссера — Василия Шукшина, вдвойне горько, что в такое страшное время, когда нужно всем людям сплотиться».

Обидно, что две дочери Василия Шукшина, которых я снимал в своем фильме «Птицы над городом», когда они были маленькими, враждуют друг с другом. Но я не обсуждаю с моей партнершей Машей Шукшиной эти вопросы. Маша — прекрасная актриса, очень хороший человек, и я счастлив с ней играть в спектакле по произведению ее отца «Калина красная». Жаль, что Василий Макарович так рано ушел из жизни и недодал своим близким то, что мог дать. Я имею в виду любовь, духовность, нравственность.