Дочь короля эпизода Николая Граббе погубило пьянство

Николай Карлович был суров, но отходчив

Николая Граббе вполне можно назвать главным королем эпизода советского кино. Актер, не доживший полгода до 70-летия и скончавшийся в начале лета 1990 года, оставил после себя почти полтысячи маленьких, но очень ярких ролей. По его стопам пошли не только дети - сын и дочь, но и следующие поколения.

- Папа был против, чтобы я стал актером: думал, лучше быть инженером или физиком, - поделился c «Экспресс газетой» Алексей Граббе - сын Николая Карловича. - С 16 лет по желанию отца я перешел в вечернюю школу и начал работать учеником токаря на заводе при НИИ радио, осваивал и профессию электрика. Словом, как следует «понюхал пороху». После школы решил идти в институт связи. Но быстро понял, что это совсем не мое. И втайне от всех поступал в Щукинское училище. Вначале провалился. Потом подключилась мама (актриса Маргарита Докторова. - Я. Г.), и мы подготовили репертуар. Пришли домой к Борису Захаве - ректору училища. Он маму очень любил, но меня оценил объективно. Сказал, что материал совсем не годится - очень уж интеллектуальный - и только с возрастом можно такой брать. Дал мне важные советы, и уже со вторым потоком ребят я поступил. Владимир Этуш тогда на кафедре преподавал. Он вместе с мамой учился и, конечно, замолвил за меня слово.

- В Театр на Таганке вы попали тоже благодаря маме, которая там служила 25 лет?

- Да. Там играли и моя младшая сестра Катя, и моя дочь Даша, обе недолго. У дочки в актерской профессии карьера сразу не пошла, хотя ее однокурсники хорошо раскрылись: Мария Аронова, Нонна Гришаева, Кирилл Пирогов… Безусловно, Даша талантлива, но не умеет «себя продать». Поснималась в сериалах у отчима (актер, режиссер и композитор Георгий Николаенко поставил «Дальнобойщиков», «Кодекс чести», «Закон и порядок». - Я. Г.). Вместе с ней в «Кодексе чести» мелькнул и сын Никита. Внук и футболом профессионально занимался, но когда вырос, избрал другой путь - стал лингвистом, дает частные уроки по английскому. Даша тоже ушла в преподавательство. Но у нее муж очень состоятельный - металлургией занимается, поэтому моя дочь ни в чем не нуждается и может вообще нигде не работать.

- А ваша сестра Катя почему недолго в театре служила?

- Ушла из жизни в 43 года. Пьянство - сложная вещь, не сразу узнается, что черта преступлена… Сестра была веселой, любила шумные компании, застолья. Цирроз печени в итоге получила. Когда моей сестры не стало, ее сын Ваня с бабушкой жил - нашей мамой. Через пять лет она умерла, и мое общение с Иваном свелось к нулю. Он уже в подростковом возрасте от нас отдаляться начал, плохо учился в школе… И с отцом у него не сложилось, как и у Кати. О том, что сейчас с Иваном, ничего не знаю.

- О причине смерти вашего папы публике тоже неизвестно...

- Папа быстро сгорел. Рак желудка. Много курил и неправильно питался: обожал все жареное - организм просто не справился.

- Николай Карлович - легенда! Почти полтысячи ролей сыграл - не каждый таким может похвастаться!

- И при этом он всегда выбирал семью, а не работу. Очень талантливый, но ленивый. Характерный телефонный разговор с его участием: «Что? Усы и бороду клеить для роли надо? Нет, тогда мне это не подходит!» Дома о работе не рассказывал. Экспедиции терпеть не мог. Если съемки на «Мосфильме» или на студии Горького - с удовольствием. Работа на «Союзмультфильме» - еще лучше, он почти рядом с домом. Папа любил заниматься озвучанием иностранных фильмов.

Мерзкий поступок

- В июле у вас 75-летие. Придумали, как отметить?

- Поедем в деревню. У нас там скромный домик, но с большим столом - в московской квартире так широко не отметишь. Близким кругом посидим, поедим, поговорим. Что еще надо для счастья?!

- Действительно, что? Кроме здоровья, мирного неба над головой, что еще себе пожелаете? Ролей?

- Устал от всего. Редко бываю в театре. Прихожу на свои спектакли, отыгрываю и ухожу. Это сейчас уже не мой театр, непонятное искусство. И искусство ли это?! Старые пьесы на современный лад ставят - мол, зрители это любят. Молодежь мало читает, не знает, что хорошо и что плохо. Громкие фамилии приглашаются - Лариса Долина и прочие, - чтобы привлечь зрителя. Кому-то это нравится…

В новый репертуар я не вписался - играю в старых спектаклях Любимова, пока их не сняли: «Добрый человек из Сезуана», «Мастер и Маргарита», «Тартюф». Звание заслуженного артиста получил - доплата от мэра Собянина идет к пенсии. Квартира родительская, домик в деревне, семья, любящая жена (юрист Людмила Серова; познакомились на пляже во время отдыха. - Я. Г.). Я рад жизни.

- В прошлом году вы отметили полувековой юбилей работы в Театре на Таганке. Главных звезд, получается, застали!

- Вы про Высоцкого? Он был невероятно популярен и влиятелен, обласкан зрительской любовью миллионов. Но, с моей точки зрения, у Володи были средние актерские способности. А вот как литературно-поэтическая личность он находился на самом высоком уровне.

Мы работали в одних спектаклях, и часто все коллеги страдали из-за Высоцкого. Он мог запить, срывал показы и репетиции… Это просто неуважение к другим. Я уж не говорю про зрителей, узнавших об отмене. У меня принцип: что бы ни случилось, кроме смерти, обязан выйти на сцену. И в театре для всех был един закон: не можешь с собой справиться, пьешь - значит, уходи! Безобразное нарушение дисциплины позволялось только Высоцкому. Но в целом у нас замечательный театр. При Любимове он был определенной направленности, была идея. Сейчас этого нет. Новый директор Ирина Апексимова - просто известная актриса. Зачем нам ее прислали?!

- Что может исправить ситуацию?

- Нужен грамотный и достойный руководитель. Сейчас на Таганке нет своего авторитета, но зритель вроде доволен, ходит - и слава богу. Мне все это совсем неинтересно. Я пенсионер. Играю несколько раз в месяц. И за это спасибо!

- Вы ностальгируете по любимовским временам, но в последние годы жизни Юрия Петровича он с подчиненными не ладил.

- Это мягко сказано. Я хорошо помню, как на собрании его жена Каталина нас всех тварями называла. И какое после этого должно быть отношение? Она стала определять политику работы, а сам Любимов себя подкаблучником называл. Стал придатком при властной супруге. Вот и закончилось так все безобразно. И все мои долгие годы работы в театре худрук перечеркнул этим подкаблучничеством.

- Неужели в Каталине не было ничего хорошего?

- Никто не спорит, что она очень хорошо заботилась о муже, считала его гением, безумно любила и, конечно, продлила ему жизнь. И как она с ним жила? Характер-то у него всегда был не сахар, а в последние годы стал совсем невыносим.