Как Анатолий Ромашин хозяйку борделя соблазнил
- В Школе-студии МХАТ Толя был заводилой, с большим чувством юмора, придумывал все время что-то невероятное, за что мы выбрали его старостой нашего курса. На первом курсе мы с ним жили в одной комнате общежития. А с Сашей Лазаревым они были не разлей вода - оба приехали в Москву из Ленинграда, - делился актер Альберт Филозов. - Время было нищее, но веселое: по ночам воровали астраханские арбузы с накрытых брезентом платформ на Рижском вокзале, Толя, как самый старший и три года отслуживший на флоте, будил нас громким «А ну, салаги, вставайте!». Если мы, проснувшись, начинали день не с зарядки, а с завтрака, Ромашин гонял нас раскаленной сковородкой, грозясь приложить ее к спинам. Мы понимали, что он шутит, но на всякий случай выполняли его требования. А какие к нему девочки приходили!.. Красивые, уверенные в себе, модные москвички. Мы удивлялись, как он с ними обращался: было видно, что как хочет, так ими и вертит.
Когда Ромашин после окончания института уже служил вместе с Лазаревым в Театре им. Маяковского, у него случился роман со Светланой Немоляевой, которая пришла сюда в том же 1959-м.
- Света мне тоже была симпатична, но всерьез я посмотрел на нее лишь тогда, когда за ней начал ухаживать Толя. Пришлось отбить, - вспоминал Александр Сергеевич. - Ромашин, как я понял, не обиделся. Он был сильно влюбчивым, и все его романы - быстротечными. Более того, еще в студенчестве он женился, а в 1960-м Галя родила ему дочку Таню.
Статус «женат», если верить друзьям, никогда не мешал актеру не только флиртовать на стороне, но и вступать с понравившимися дамами в более интимную связь.
- Когда до меня дошли слухи о его интрижках, Ромашин быстро успокоил словами Толстого: «Понимаешь, дурища, вы же, бабы, влюбляетесь до безумия, вы же все отдаете - сердце, душу. А мы, мужики, ходим «дурь сбросить». Они с лучшим другом Лешей Стычкиным, женатым в ту пору на балерине Ксении Рябинкиной, были невероятными донжуанами, - делилась вторая супруга Ромашина - актриса Маргарита Мерино, давно уехавшая с их дочкой Марией на ПМЖ в Испанию. - При этом Толя дико ревновал меня ко всем. Однажды нашел фото Вячеслава Тихонова в гриме Болконского и в истеричном припадке порвал их. Такая же участь ждала письма Васи Шукшина. С обоими мужчинами у меня ничего не было. Можете себе представить, что случилось, когда Толя встретился с Иваном Переверзевым и узнал, что мы с тем жили год! Он же от беременной Аллы Лариновой ко мне ушел…
Сливы для внучки
- Толя искренне влюблялся во всех своих дам. И не важно, какой она была, хоть, извините, почти с вокзала. Толя этого не замечал, - рассказывал режиссер Константин Худяков. - Например, в Таиланде он умудрился завязать роман с дамочкой, которая была бандершей и присматривала за местными проститутками. Мы с Лешей Стычкиным (Толя, кстати, был крестным его сына Жени, а Женя - крестный его внука Пети) пытались ему это объяснить, но он нас гнал палками. Особа была колоритнейшая! Не могу поделиться всеми подробностями этой истории - они не для печати. Скажу лишь, что в результате дама оказалась лишь наполовину женщиной, от чего Толя практически сошел с ума. Но именно ее романтический взгляд не позволил ему с самого начала разглядеть некоторые странности этой «барышни».
Никого Анатолий не хотел слушать, когда в 58 влюбился в 18-летнюю Юлю Иванову, роман с которой начался на съемках фильма Худякова «Смерть в кино».
- Однажды идем вместе через подземный переход под центральной улицей Евпатории, где снималась картина, и видим бабушку, продающую сливы. Толя заинтересовался. Почуяв потенциального клиента, бабушка решила его не упускать и, кивая на Юлю, сказала: «Милок, купи слив внучке!» Толя твердым голосом ответил: «Бабушка, это не внучка!» - «Ну так купи дочке», - припомнил Константин Павлович.
После венчания с Юлей донжуанство осталось в прошлом. Теперь для актера главным стало воспитать сына и построить для него дом. Он все делал своими руками.
- Они у него были как у чернорабочего, - замечали друзья. - Но для Ромашина было важным именно самому все сколотить, выстрогать, вырыть, выпилить и спилить…
Эта страсть, как мы знаем, и стоила артисту жизни.
Кстати
- По пятницам у Ромашина было обязательное «заседание мужского клуба»: с Валентином Смирнитским, Борисом Хмельницким и Стычкиным играли в преферанс. Мужчины не выходили из-за стола по трое суток. Спустя годы к компании присоединились Марис Лиепа и Худяков, и карты заменило трехчасовое парение в бане.
- Мать Анатолия - Лидия Оррен - эстонка. Служила горничной в семье, плохо говорила по-русски. Ее фамилию потом взяла третья жена актера Юлия как сценический псевдоним.
