Андрей Харитонов: «Я начал пить в 13 лет и докатился до третьей стадии алкоголизма»
Харитонов вел довольно закрытый образ жизни, и о том, что у него рак кишечника - агрессивное, практически неизлечимое, приносящее дикие боли заболевание, узнали поздно. Актеру сделали шесть операций, вырезали в общей сложности 2,5 метра кишок. Но болезнь не отступила.
В 2019-м он умирал тихо, в забвении и нищете. Актера не стало за месяц до 60-летия. А за год до этого его в квартире в центре столицы, напротив храма Христа Спасителя, навестила корреспондент «Экспресс газеты» Анжелика Заозерская.
Сегодня мы впервые печатаем это интервью.
С бородой до колен
- Андрей, хорошо выглядите.
- Самое глупое, что может быть, это когда очаровательная женщина делает мужику комплименты. В молодости я ведь не мог смотреть на себя ни в зеркале, ни на экране. Сейчас нравлюсь себе гораздо больше. Иногда хожу на телепередачи, чтобы некоторые зрители обрадовались: «А он еще живой?»
- Видела ваши фотографии с огромной седой бородой и подумала: «Время неумолимо меняет даже самые прекрасные лица».
- Эта борода очень пригодилась для роли в фильме «Поединок» по Куприну. В те времена, которые описывает Куприн, мужчины редко ходили без бороды, и я настоял на том, чтобы она на мне была.
- И ваш Овод в финале с бородой.
- Та борода была наполовину моей, а наполовину - приклеенной. Сначала свою отрастил: помню, как ходил в институт с бородой до колен. Но когда начали снимать, гример Сергея Бондарчука (он играл кардинала Монтенелли) побрил ее кусками.
«Делал то, что мне нравилось»
- Фильм снимали и в Италии. Как вам эта страна?
- Спокойное отношение. Видимо, работа в картине для меня была важнее, чем заграница, со всеми ее красотами. Все-таки я был студентом, первая работа, чрезвычайная ответственность. Больше всего удивило несоответствие Колизея из учебника истории и настоящего, который показался мне в три раза меньше стадиона «Динамо» в Киеве.
- С высоты лет как оцениваете роль Овода, сделавшую вас знаменитым в 21 год?
- Это счастливый случай, который я использовал на сто процентов. У меня есть теория, согласно которой срок сияния «звезды» - максимум 10 лет. Замечу, что «звезда» в моем понимании - это когда человек на обложках газет и журналов, когда его все знают - и дети, и старики. Когда известность простирается даже за пределы своей страны. Все это было у меня в 21 год. Если бы я жил на Западе, спокойно мог закончить актерскую карьеру еще в 1990-м, после выхода моего режиссерского фильма «Жажда страсти», и жить очень даже безбедно. Но я ни о чем не жалею, потому что попробовал в профессии все - и театр, и себя в качестве режиссера.
- Разве так бывает, когда человек ни о чем не жалеет? Гамлета могли бы сыграть.
- В институте играл Гамлета, и поверьте, роль - малоинтересная. А жалеть - бесполезное и глупое занятие. Если ты сам виноват, а я сам виноват во всем, что со мной происходило, зачем жалеть? А с другой стороны, и все хорошее, что со мной было, тоже моя заслуга. Никому ничего не доказывал, не ориентировался на чужое мнение, а делал то, что мне нравилось. Мой путь - отчасти эксперимент. Было интересно - получится ли что-то сделать самостоятельно. Наверняка, идя такой дорогой, я много потерял в материальном плане. Но у меня чистая совесть, которую не купить ни за какие деньги.
- Прямо так-то и белоснежно чиста?
- Никому не сделал зла, по крайней мере, сознательно. К тому у меня есть такой недостаток - отсутствие тщеславия. Я не родился для того, чтобы умереть на сцене. Такие артисты есть, но я - не из числа.
Сила воли - миф
- Счастья хотели?
- А я - счастлив. Причем мои друзья, если и видели пару фильма с моим участием, - уже хорошо. Для них не важно, что я - актер. Художественный руководитель Малого театра, куда я пришел устраиваться на работу, Михаил Царев, сказал мне: «Деточка, зачем вам это нужно - вы же звезда?» А через минуту добавил: «Ну попробуйте, если хотите артистом стать». Служба в Малом - дорогого стоила! То, чему меня научили в театральном институте, я воплотил на сцене. В Киеве у меня были великолепные педагоги.
- В театральный институт вас приняли за внешние данные или за талант?
- Безусловно, за фактуру. Но педагоги рассчитывали, что смогут сделать из меня артиста. Актерской профессии можно научить. Потом мне самому неоднократно предлагали заняться педагогикой. Но взять на себя такую ответственность, простите, не могу. Далеко не все артисты, причем хорошие, имеют работу, а «размножать» безработных актеров я не хочу.
Я вырос в бедности: мама - учительница, папа - инженер, а на экране были фильмы «Фанфан-тюльпан», «В джазе только девушки». Прошло много лет, чтобы я понял: кино - это не богатство, блеск, а совсем другое. Но при этом моя любовь к нему не умерла. Обожаю смотреть чужие фильмы. И благодаря кинематографу забываю о реальной жизни.
- Андрей, газеты писали, что вы были алкоголиком.
- Я и сейчас алкоголик. У меня третья стадия. Не секрет, что алкоголизм - болезнь неизлечимая. Ее можно только вовремя затормозить, что я и сделал с помощью врача 12 лет назад. С тех пор не пью. Все разговоры о силе воли - мифы. Зависимость от алкоголя - химическая, и избавиться от нее можно только медицинским способом.
- Простите, как с вашим умом вы подвергли себя такому разрушению?
- Когда у меня спрашивают: «Когда ты начал пить?», отвечаю: «С 13 лет». Никогда не задумывался о том, что пью. Некоторые пьют до старости, занимая при этом руководящие посты, и зависимости у них не возникает. А у кого-то она возникает, и это страшное дело, ведущее к смерти. Когда у меня закончился лимит жизненных сил, я понял: если не перестану пить, моей жизни конец. Многие люди тогда уже похоронили меня. Были звонившие с завидной регулярностью: «Ну, что, бухаешь?» Но повторяю: я ни о чем не жалею.
