33 года назад, в 1988 году, вступил в силу договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (РСДМ), подписанный 8 декабря 1987 года генеральным секретарем ЦК КПСС Михаилом Горбачевым и президентом США Рональдом Рейганом.
Стороны обязались за три года уничтожить все комплексы баллистических и крылатых ракет наземного базирования средней (1–5,5 тыс. км) и меньшей (0,5–1 тыс. км) дальности, а также не иметь, не производить и не испытывать таких ракет в будущем. Для контроля стороны могли проводить инспекции в течение 13 лет после его вступления в силу.
СССР уничтожил баллистические ракеты комплексов «Темп-С» (дальностью 900 км), «Ока» (хотя формально он под договор не подпадал — его дальность составляла 400 км), «Пионер» (до 5 тыс. км), устаревшие Р-12 (около 2 тыс. км) и Р-14 (4,5 тыс. км). Также были уничтожены новейшие крылатые ракеты РК-55 «Рельеф» (2,6 тыс. км), которые были приняты на вооружение в 1986 году и еще не были развернуты. США ликвидировали баллистические ракеты Pershing-IA (дальностью 740 км), Pershing-II (1,77 тыс. км) и крылатые BGM-109G (наземная модификация ракеты Tomahawk до 2,5 тыс. км). Согласно договору, были уничтожены также пусковые установки, стартовые сооружения, вспомогательное оборудование и другая техника.
СССР вывел из эксплуатации в два раза больше ракет, чем США (1836 и 859 соответственно), почти в три раза больше пусковых установок (851 против 283), уничтоженные советские ракеты могли нести почти в четыре раза больше ядерных боевых блоков (3154 против 846).
Однако, 1 февраля 2019 г. Президент Дональд Трамп заявил, что США приостанавливают выполнение своих обязательств по Договору и начинают процесс выхода из него. Одновременно Вашингтон подтвердил курс на разработку запрещённых по ДРСМД ракетных систем.
Мы беседуем с участником ликвидации РСМД, ветераном ПГУ КГБ СССР, полковником СВР в отставке Валерием Шнякиным:
- В 1988-м я впервые с советской группой из десяти человек приехал в США, в Техас для контроля за уничтожением американских ракет средней и меньшей дальности. Приветствовать нас, советских инспекторов, приехал, не много ни мало, вице-президент Джордж Буш-Старший, который менее чем через полгода стал Президентом США.
Представь, стоит эта ракета в таком металлическом каркасе из мощных балок. Ее укрепляли и специальным патроном прожигали, удаляли «начинку», а потом корпус сминали и отправляли на переработку. Были, конечно, и технические проблемы. Как только Джордж Буш, поприсутствовав на торжественном уничтожении первой ракеты, благополучно убыл в сопровождении прессы, на второй ракете сломалось спецоборудование и корпус ракеты вырвал систему креплений вместе с рельсами. Произошел прожег корпуса. Если бы не слаженные действия американцев и россиян, то могло бы случиться непоправимое – и непонятно куда бы полетела боеголовка. Ответственным за ликвидацию тогда был полковник Браун.
- А какими были тогда взаимоотношения советских и американских спецслужб, совместно контролирующих уничтожение ракет РСДМ?
Мы, представители советской Службы внешней разведки (тогда КГБ СССР), бывали в таких местах, куда иностранцам, а особенно противникам по холодной войне, вход был всегда закрыт. Побывали на самых секретных объектах США, куда никогда не ступала нога иностранца. В то время на предприятии мы и американские коллеги работали по четыре дня в неделю. Пятница, суббота и воскресенье - выходные. Ходили с американцами и в церковь, и на футбол, и в гости к ним на пиво и барбекю. Поверьте, эти ребята, так же, как и мы, горели желанием поскорей уничтожить чудовища, несущие смерть.
Мы в Штатах на одном заводе были в качестве наблюдателей, а американские наблюдатели сидели в России на Воткинском механическом заводе. Кстати, двенадцать американцев за это время успели жениться на русских девушках. Из нашей делегации никто не женился на американках.
- Почему?
- Русские женщины все-таки красивее. Ну и у нас спецслужбы жестче работали – холодная война все-таки (смеется). У нас, советских, в США более жесткий режим пребывания был, чем у американцев в России. Американские наблюдатели умудрялись даже учиться играть на музыкальных инструментах. В СССР гораздо дешевле обходилось.
- Потом виделись с коллегами из США?
- Летом 2012 года, будучи уже членом Совета Федерации от Нижегородской области, я в составе делегации оказался снова в США. И одной из первых встреч с американскими сенаторами была долгая беседа с ныне покойным сенатором Джоном Маккейном. Я тогда спросил у него: «Джон, а почему ваш антироссийский закон назван именем юриста (адвоката) Магнитского, который никогда никаким адвокатом не был и даже не имел юридического образования?». Маккейн не поверил, говорит: «Не может быть!». Я ему показываю официальную справку. Джон явно напрягся, осознавая, что его изначально ввели в заблуждения те, кто лоббировал и потом готовил проект Закона. Впрочем, его ввели в заблуждения не только с профессией, но и во всей истории со смертью Магнитского. Он потом добавил: «: «Недавно были у меня представители российской оппозиции, так они, наоборот, требовали максимальных санкции против России. Вы требуете сейчас совсем другое. Вы разберитесь между собой». Но после нашей встречи Маккейн никогда уже не называл Магнитского юристом.
- Что за человек «антироссийский ястреб» Маккейн?
- Знаете, о мертвых либо ничего, либо хорошее… Поймите, Джон провел почти семь лет во вьетнамском плену. Его страшно ломали. Причем, тогда, во вьетнамской войне, советские «советники» из спецслужб (а их было немало) не работали с пленными, это был приоритет вьетконговцев, жестокость которых была ужасна. Но за всеми пытками и невозможно тяжёлыми условиями плена будущий сенатор Маккейн видел только «руку Москвы», отсюда и его ненависть ко всему, что связано с Россией. Я, разговаривая с ним, наблюдал в его глазах эту боль из прошлого, которая становилась стеной между нами. Он не мог простить Вьетнам и те самые страшные семь лет.
- Сегодняшний Афганистан, уход США. Нет ли здесь двойной игры? Далеко идущего американского плана?
- Одно дело, когда из Афганистана уходили мы. Ушли красиво и навсегда. Мой нынешний прогноз печален: сейчас американцы все сделают для того, чтобы талибы расширялись максимально. США надо как-то прикрыть свой полный провал. Им надо выглядеть достойно перед мировым сообществом. Перед Украиной, Грузией, прибалтами — кому они давали обещания, а потом оказалось, что им верить нельзя. Сейчас американцы будут разыгрывать именно афганскую карту. Будут вкладывать огромные деньги в талибов, чтобы они шли на республики наших союзников по ЕврАзЭС и т.д. Представьте, если откроют границы и придут даже 10 млн таджиков на территорию Таджикистана. Что будет? Нам хорошо точно не будет.
Я бывал в штабе НАТО, будучи членом парламентской ассамблеи. Обсуждали афганскую тему. Командующий войсками НАТО в Афганистане заявлял: «Основными задачами является демократия, построение социальное, в том числе - борьба с наркотиками». И каков итог этой американской борьбы? За двадцать лет присутствия США в Афганистане наркотрафик вырос в… 40 раз. В сорок раз!
Конечно, гражданская война в Афганистане будет продолжаться, благодаря действиям США, заинтересованных в очаге напряженности вокруг России. Нельзя забывать, что в Афганистане 35 миллионов населения, а в том же Таджикистане – 10 миллионов, но в итоге на территории Афганистана проживает таджиков в два раза больше, чем в самом Таджикистане.
- Вы долгое время были заместителем полномочного представителя Президента в Приволжском федеральном округе, где столкнулись с бурной деятельностью тогдашнего советника губернатора Никиты Белых Алексея Навального. Что происходило в Нижнем?
- Да, с 2007-го по 2010 год я был замполпреда Президента в Поволжье. Действительно, при Никите Белых Навальный развернулся во всей красе. Маша Гайдар – правая рука Навального и подруга Никиты Белых составила ему кампанию. Доводилось мне общаться с этой парой, которые, по моему мнению, планировали выкачать из Кировской области все что возможно и невозможно, разрушая и оставляя за собой выжженную равнину. Сам Навальный за что ни брался, все разваливалось на корню, а с выгодой уходили только сам Навальный и Мария Гайдар. Там такие коррупционные схемы работали, которые без покровительства Белых навряд ли могли бы быть исполнены Лешей и Машей.
- Убери Навального, - говорил я Никите Белых, - иначе сам окажешься на нарах, прикрывая этого жулика.
Так не верил Никита, защищал своего советника. Мол, Навальный - друг и партнер. В итоге оба в исправительных колониях. Я предполагаю, что Навальный уже тогда начал свое сотрудничество с западными спецслужбами, которое происходило на протяжении последних 15 лет. Кстати, почему никого не удивило, когда Навальный обратился к немецким спецслужбам и «попросил» материалы по Владимиру Путину, работавшему в 1985-1990 годах в Германии по линии внешней разведки КГБ, и получил эти материалы? Вот вы – журналист. Попробуйте обратиться к спецслужбам Германии или любой другой страны с просьбой ознакомиться с материалами разведки. Вы понимаете, как быстро вас пошлют куда подальше? А вот Навального не послали, а предоставили все, что он захотел. После этого у меня отпали какие-то либо сомнения в том, что Алексей Навальный работает с западными спецслужбами. Причем очень давно.
Даже неспециалисту понятно, что Навального продвигали в России западные спецслужбы, включая идею создания ФБК, заранее просчитанную на Западе в качестве идеологической диверсии против России. Надо отдать должное его таланту убеждения людей с помощью информационных сливов и заведомых фейков. Мне лично не понятно почему за всем этим так долго и миролюбиво наблюдали наши спецслужбы.
Хотелось бы отметить одно качество Навального, которое умело использовали его кураторы, — это патологическая ненависть к России и к её гражданам. Ненависть лютая, сопровождавшая Навального везде, где бы он не находился.
Кстати, Маккейн мог себе позволить жестко критиковать действующее руководство Америки, но Джон никогда не позволял себе критиковать США за рубежом. Именно это он называл патриотизмом. У Навального совершенно иное восприятие своей страны – для него деньги и власть были и остаются главными критериями его отношения к России. И не важно, кто и за что ему платит, главное, чтобы платили.
Беседовал заместитель главного редактора Сергей Минаев.