Андрей Ургант: «Мама каждый раз благодарила меня за внука Ивана»

В интервью «ЭГ» незадолго до смерти Нины Ургант Андрей Львович рассказал о своих вкусах и увлечениях. Андрей Ургант живет в Петербурге в роскошном доме на улице Белинского. Артист сразу предупредил:

— Пожалуйста, называйте меня просто Андреем. В нашей семье мы всех называем по именам. О себе расскажу все что угодно, а про сына Ваню — не пытайте. Могу сказать одно: что он очень заботливый человек — верный, надежный, и для него очень важны семейные ценности. Иван очень трепетно относится к своей бабушке — Нине Ургант, часто ее навещает... и моя мама каждый раз благодарит меня за внука!

— Андрей, у вас такой шикарный шарф, веселенький, в цветочек. Вы — модник?

— Спокойно! Со мной эта метаморфоза произошла совсем недавно. На путь денди меня подтолкнул большой знаток моды — Саша Васильев. Он, весь в шарфах, пришел ко мне в качестве гостя на передачу «Эгоист», которую я веду на канале «100 ТВ», а я был в полосатой футболке. Саша очень деликатно попросил у меня разрешение — сделать замечание по поводу моей полоски. Не стал детально объяснять,почему полоска — не мой узор, а просто сказал: «Вам не надо ее носить». В качестве альтернативы предложил шарфики, кашне. Вскоре я оказался за границей, где купил десяток тонких шарфиков различной расцветки. В моем гардеробе один приличный пиджак, зато много разных шарфиков, которые я меняю и с помощью которых выгляжу модным. У меня есть и цветные, и однотонные, и пятые, и десятые — каких только нет!

— Почему недавно стали модником?

— Моя мама говорила, что мужчина должен выглядеть, как мужчина, и одеваться, как джентльмен. Мама очень следила за моим внешним видом, всегда был одет как с иголочки, но без цветочков.

— Вы – единственный сын знаменитой мамы и наверняка по натуре эгоист. По одной из версий, «эгоисты заняты только собой и поэтому много зла другим не приносят».

— Раньше я не был эгоистом, но когда у меня появилась возможность помогать друзьям, другим людям, и делать это бескорыстно, ничего не требуя взамен, тогда почувствовал себя альтруистом. На мой взгляд, альтруизм — высшее проявление эгоизма.

— Не было ли у вас мыслей перебраться в Москву?

— Разве меня туда кто-то приглашал?

— Ждете специальных приглашений?

— Но не мчаться же, сломя голову, в Москву?! У моего сына переезд в Москву произошел сам с собой, но он начал стремиться в Москву в 18 лет. А когда мне было 18 лет, то у нас, кроме портвейна и зарплаты в 18 рублей, другой альтернативы не существовало. Сейчас подходят за автографами мои земляки и говорят приятные слова: «Спасибо, что вы не уезжаете из Петербурга, мы вас любим, смотрим фильмы с вашим участием, телепрограммы».

— Не жалеете, что ваша карьера сложилась не так блестяще, как у Андрея Красько или Игоря Скляра? Про сына уж молчу.

— Я вообще не рассматриваю свою деятельность как карьерную. Занимаюсь делом, от которого получаю удовольствие и которое у меня получается. Насколько сегодня есть у меня силы, средства и возможности, настолько я и живу. Хотя люблю красивые вещи, материальный достаток, но считаю, что жизнь очень богатого человека слишком сложна. Мои возможности позволяют мне вести достойный образ жизни, что меня вполне удовлетворяет. А ходить и думать, что тебя могу пристрелить, потому что ты кому-то перешел дорогу или не из того крана «отсосал» нефть, — зачем?! Вот у Михаила Прохорова — очень тяжелая жизнь!

— И почему же?

— Во-первых, потому что он — холостяк, и странно представить такую сцену — к Прохорову подходит девушка и говорит: «Михаил, я вас так люблю, и мне все равно — олигарх вы или миллионер. Люблю вас страстно и самозабвенно, и готова вам все отдать». Как мне кажется, Прохоров пребывает в таком статусе, что в такие вещи смешно и глупо верить.

— Рассуждаете с большим знанием предмета. К вам часто подходили девушки с объяснениями в любви?

— Романы с девушками случались. Но чтобы неизвестная девушка подбежала ко мне и стала признаваться в великой любви — такого не было.

— Ваши коллеги рассказывали, что молоденькие девушки с придыханием смотрят на вас, и ради вашего мужского внимания готовы на все.

— Влюбленные красивые девушки подходили только к моему другу — Андрюше Краско, и отдавались ему мгновенно. Я все время шутил, и девушки умирали от смеха, а Краско молча смотрел на самую красивую девушку, и она с ним уходила. Хотя я искрился остроумием и был центром мира, но предпочитали другого.

— Может быть, вам надо было читать женщинам стихи, петь песни?

— Я же не идиот, чтобы специально усаживать женщину и мучить ее стихами, Использовал свои стихи и прозу в капустниках, спектаклях, КВН... Хотя среди аудитории были и женщины. Между прочим, женщины способны оценить творческие возможности мужчины, и я даже рискну предположить, что большинство толковых женщин больше всего ценят в мужчине талант, а не внешность или сексуальные возможности. Говорят, Пушкин был страшен как черт знает кто, и к тому же был очень низкого роста — как лилипут (чуть больше 140 см), но имел большой успех у самых красивых женщин.

— У Пушкина имелся так называемый «донжуанский список», а есть ли нечто подобное у вас? У вас же было несколько спутниц жизни...

— Лично мне самоутверждаться за счет женщин не нужно. С огромным уважением отношусь к женщинам, и считаю, что они — существа более ранимые, тонкие, сложные, чем примитивные бараны — мужики. Мама привила мне уважение к женщинам, и, кстати, она же в этом смысле хорошо воспитала Ваню.

— Нравится ли вам, как шутит ваш сын Иван Ургант, ну, и как он рекламирует сотовую связь?

— Иван — взрослый мальчик, и он имеет право пробовать и ошибаться. Ведь сразу никогда ничего не получается... Иван постоянно себя ищет, рискует... Иногда мне кажется, что Иван слишком много говорит, и собеседники не успевают ему ответить, а он идет дальше. Это происходит потому, что его переполняют эмоции. В тридцать лет я был точно таким же говоруном, и меня, что называется, «пёрло». А сейчас могу себе позволить сделать паузу, а это — большое искусство. У Сергея Юрского есть книга «Кто держит паузу», в которой говорится о том, что зритель по-настоящему начинает принимать участие в действии, когда возникает пауза. Именно тогда зритель начинает доигрывать за артиста. Во всем должен быть некий секрет, и «хитрый глаз». Кстати, технология секрета неизвестна, когда смотришь на человека и хочется на него смотреть и смотреть... В паузах скрыт секрет.

— Вы ходите на прощания со своими коллегами? Родственниками? Нет ли у вас страха перед кладбищами?

— Редко пропускаю похороны коллег, друзей. Помню, сколько было людей на похоронах актрисы Анечки Самохиной — вся питерская шобла. С Анечкой мы дружили, и как я мог не прийти на ее похороны? А так похороны мне ужасно не нравятся, к тому же с каждым годом их становится все больше и больше. Наши друзья, сверстники уходят на тот свет, и это удовольствие, мягко говоря, сомнительное. Наверняка есть люди, которые любят ходить на похороны, и особенно на поминки, чтобы выпить, но я — не из их числа.