Пугачёва проиграла в казино деньги спонсоров Анастасии Стоцкой
16 июля отметил 60-летие продюсер Леонид Дзюник, известный по сотрудничеству с группами t.A.T.u. и Smash!!, Филиппом Киркоровым, Алексеем Воробьевым и по роли продюсера-гомосексуалиста Леонида Аркадьевича в популярном телесериале «Клуб». С юбиляром встретился музыкальный обозреватель «Экспресс газеты».
- С шоу-бизнесом я впервые соприкоснулся в 1992 году, когда занимался рекламой брокерской конторы «Диалог-Оптим» при Российской товарно-сырьевой бирже, - начал рассказ Леонид Дзюник. - До меня дошла информация, что из-за финансовых трудностей под угрозой срыва оказался музыкальный конкурс «Ялта-92». «Сколько вам нужно денег?» - спросил я Иру Борисову из компании «Видеоарт», которая его организовывала. «Миллион долларов», - ответила она. И я уговорил хозяина «Диалог-Оптим» Александра Полякова дать им эти деньги, чтобы сделать нашей конторе мощную рекламу во время телетрансляции конкурса.
Потом у нас завязалась дружба с театром «Ленком». Мне очень понравился их спектакль «Поминальная молитва», и я посоветовал сходить на него нашему директору Андрею Землянко. «Как у них душно в зале! - сказал он после просмотра. - Давай поставим им кондиционеры!» Установка обошлась нам в 40 тысяч долларов.
В благодарность за это директор «Ленкома» Марк Варшавер помог нам встретиться с мэром Москвы Юрием Лужковым и получить у него разрешение на открытие собственного банка «Диалог-Оптим». «Мы готовы оказывать помощь городу», - заверил я Лужкова. «Ну, вы же понимаете, мы тут не стоим с протянутой рукой», - хмыкнул он. «Но и мы ведь предлагаем вам не пятачок, - с вызовом сказал я. - Мы с серьезными намерениями пришли на рынок». Юрий Михайлович улыбнулся и подписал необходимые бумаги.
Еременко вывела из себя халтура Самойленко
- В конце 90-х продюсер Юра Сапронов и режиссер Сережа Белошников пригласили меня работать в их кинокомпанию. В дальнейшем она получила название «Всемирные русские студии» и стала крупнейшим производителем кино- и телеконтента. А тогда называлась «Интерактивное телевидение» и занимала крохотную комнатку над гаражом во дворе Театра имени Моссовета.
Первым крупным проектом Сапронова и Белошникова стал телесериал «Маросейка, 12». В главной роли хотели снимать Евгения Сидихина. Но он отказался. И я посоветовал им взять Сашу Балуева, который только вернулся из Америки и сидел без дела. Потом подтянули Дмитрия Харатьяна, Веру Глаголеву, Влада Галкина и других звезд.
Для съемок я договорился с магазинами Hugo Boss и Otto Berg, что они будут одевать наших актеров. Многие тогда годами не снимались и пребывали в бедственном положении.
Помню, Александр Белявский приехал на съемку в каких-то поношенных спортивных штанах и куртке. Переоделся в дорогой синий костюм, который ему подобрали в магазине. И когда отработал свои сцены, потихоньку свалил прямо в этом костюме. К счастью, его не нужно было возвращать в магазин. Я заранее обговорил, что он останется в нашей костюмерной. И никаких претензий Белявскому никто не предъявлял.
А Николаю Еременко-младшему понравился коричневый клетчатый пиджак. «Как классно смотрится!» - повторял он, глядя в зеркало. «Николай Николаевич! Возьмите его себе! Это наш подарок», - сказал генеральный директор Otto Berg Игорь Монахов. «Ну, что вы! Это же очень дорого! - смутился Еременко. - Спасибо вам огромное!» И чуть не расплакался. Какой это был профессионал! Как ответственно он относился к работе! Когда один из его партнеров, с которым я впоследствии снимался в сериале «Клуб» (Александр Самойленко. - М. Ф.), схалтурил и сыграл какую-то сцену спустя рукава, Николай Николаевич устроил страшный скандал. Он считал, что всегда нужно выкладываться по полной, как будто в последний раз.
Дело чуть не закончилось дракой. Обиженный партнер набухался, поехал куда-то на машине и попал в тяжелую аварию. Его буквально по частям собирали в Склифе. Из-за этого на какое-то время даже пришлось остановить съемки.
Одна из серий «Маросейки, 12» была посвящена борьбе с паленой водкой. Ряд сцен предполагалось снимать на спиртзаводе. Я обратился в компанию «ОСТ-Алко». А их рекламную службу возглавлял никому тогда не известный Иван Шаповалов. Именно он придумал знаменитый слоган «Пейте без остановки напитки из Черноголовки!». И с его помощью нам удалось получить для съемок необходимую технику. В частности, три новых спиртовоза, похожих на баллистические ракеты.
Знакомство с премьер-министром
- С тех пор у нас с Шаповаловым завязалась дружба. Спустя какое-то время Ваня дал мне послушать первые песни группы t.A.T.u. - «Покажи мне любовь», «Досчитай до ста», «Скажи, зачем я жду звонка».
«Что можно с ними сделать?» - спросил он. Я отвел его на «Радио Максимум» к своему другу Саше Абрахимову, который в свое время записывал мне рекламные сообщения для банка «Диалог-Оптим». Отвел на «Серебряный дождь», где дружил с музыкальным редактором. Но эти песни нигде не взяли. Не увидели в них потенциала. А осенью 2000 года, когда вышла песня «Я сошла с ума» и взорвала всем мозг, Ваня предложил мне стать концертным директором t.A.T.u. «Но я никогда не работал в шоу-бизнесе и не знаю, как делать концерты», - засомневался я. «Ничего, я тоже никогда не продюсировал музыкальную группу, - сказал он. - Вот вместе и попробуем!»
Зимой 2001 года я повез t.A.T.u. на первые гастроли в Одессу. Весь коллектив отправил поездом. А сам с девочками полетел на самолете. Ни загранпаспортов, ни виз для этого не требовалось. Но формально Одесса все равно считалась заграницей. А Лена Катина и Юля Волкова еще не достигли совершеннолетия. И во Внуково на пограничном контроле нас тормознули из-за отсутствия разрешения на выезд от родителей девочек. «У нас вечером концерт, - стал объяснять я. - Давайте как-то договоримся!» - «Нет», - заартачились пограничники.
Я позвонил Шаповалову, он нашел родителей Катиной, отправил их к нотариусу, и они по факсу прислали в аэропорт разрешение. А родители Волковой ушли на рынок, и связаться с ними Ваня не смог. Тогда Катины сделали копию своей бумаги, затерли имя и фамилию дочери и вписали вместо нее Волкову. Получилось, что выезд за границу Юле разрешили чужие родители. Как ни странно, пограничников эта липа вполне устроила.
Из-за всего этого пришлось на два с лишним часа задержать самолет и потом выслушивать проклятия от группы «Стрелки», которая летела тем же рейсом. Но для меня мои девочки были самые главные. И я всегда делал для них все возможное и невозможное.
Помню, организатор гастролей t.A.T.u. в Ялте Игорь Гончаренко попросил девочек для пиара прийти на концерт Аллы Пугачевой и подарить ей цветы. Но охранники никого к сцене не пускали. Пока я с ними препирался, меня дернул за штаны один из зрителей: «Мужчина, отойдите! Из-за вас ничего не видно». - «Не видите, мы работаем! - рявкнул на него я. - Сидите и не свистите!» Если быть точным, я употребил более грубое выражение. Кое-как мне все-таки удалось пробраться к сцене. Пугачева как раз пела «Молодой человек, потанцуйте же со мной!». И охранник вытолкнул меня танцевать с ней. Воспользовавшись этим, я договорился с Аллой Борисовной, чтобы девочкам дали подойти к ней с цветами. А когда мы уже уходили, она позвала на сцену премьер-министра Республики Крым. К моему изумлению, им оказался тот самый мужик, которого я обложил.
Выперли за «розовую кофточку»
- В 2003 году во время поездки с t.A.T.u. на «Евровидение» в Ригу я познакомился с Филиппом Киркоровым, тусившим там с делегацией Украины. И когда у его директора Гены Руссу возник конфликт с бухгалтером Ольгой Джавахадзе, которая тогда вела все финансовые дела Киркорова и Пугачевой, Филипп предложил мне стать его директором.
Но и у меня отношения с Джавахадзе не заладились. Мне нужно было платить аренду за офис и зарплату сотрудникам. А она забирала у меня все деньги, поступавшие за концерты Филиппа. Оплачивала из них гостиницу «Балчуг», где в то время жила Пугачева. А потом ходила с Аллой Борисовной по казино. И часть денег исчезала неизвестно куда. По всей видимости, тратилась на игру. «А разве мы должны платить за Пугачеву?» - недоумевал я. «Конечно, - уверяла меня Джавахадзе. - Она же числится у вас в компании «Филипп Киркоров Продакшн».
Я нашел спонсоров, которые дали Киркорову 250 тысяч долларов на раскрутку Анастасии Стоцкой, игравшей у него в мюзикле «Чикаго» и после его закрытия ездившей с ним на гастроли. Но как только спонсорские деньги поступили к нам на счет, их сразу прибрала к рукам Джавахадзе. У нас с ней начался скандал. «Что за фигню она творит?» - спросил я Филиппа. «Ради бога, не трогай ее! - отмахнулся он. - Пусть делает, что надо Пугачевой! А на Стоцкую возьми деньги из моих гонораров!» - «Как говорил Штирлиц, я не люблю, когда меня держат за болвана в старом польском преферансе, - ответил ему я. - Или мы работаем, или мы не работаем». В конце концов Алла Борисовна поставила мне в вину, что я прокомментировал «Экспресс газете» историю с «розовой кофточкой», и настояла, чтобы я ушел от Киркорова.
Последняя роль Анни Жирардо
- В 2005 году на меня вышел Руслан Витрянюк, который когда-то организовывал концерт t.A.T.u. в Ульяновске. Выяснилось, что он занялся кинопроизводством и сумел привлечь серьезных партнеров - Романа Золотова и Юрия Чечихина (сына и зятя Виктора Золотова, тогда руководившего службой безопасности Президента РФ, а сейчас возглавляющего Росгвардию. - М. Ф.). «Мы собираемся проводить фестиваль русского кино во Франции, под Лионом, - сказал Руслан. - Помоги нам с организацией!»
На этот фестиваль из Парижа пригласили Анни Жирардо. А меня начиная с фильмов «Рокко и его братья» и «Журналист» восхищал ее невероятный талант. Я сразу подружился с ее помощником - белорусом Валерой Баборико. У Анни уже тогда начиналась болезнь Альцгеймера. «Если будете запускать какой-нибудь фильм и в нем найдется подходящая роль, снимите Жирардо! - попросил меня Валера. - Это, может быть, последняя ее работа».
Вскоре Витрянюк привлек меня к работе над сериалом «Воротилы». Я ознакомился со сценарием и пришел в ужас: это был какой-то бессвязный набор эпизодов. Чтобы довести его до ума, мне пришлось обратиться к другу - драматургу Сергею Буртяку. И по моей просьбе специально для Жирардо он ввел в сценарий роль журналистки, которая берет у главного героя интервью в тюрьме. Руслан сначала был против ее участия. «Это обойдется слишком дорого», - говорил он. Но я его убедил, что такая звезда украсит наш фильм.
Казалось, Жирардо уже была совершенно никакая. Но, как только ей давали команду «Мотор!» и в наушник начинали подсказывать текст, Анни сразу преображалась и играла просто потрясающе. К сожалению, после этого она уже нигде не снималась. «Воротилы» и впрямь стали ее последним фильмом.
У Витрянюка были грандиозные планы. По его поручению я уже вел переговоры о проведении фестиваля в Ницце. Но когда отсняли «Воротил», партнеры уличили Руслана в крупной растрате и выводе денег налево. Жирардо за пять съемочных дней заплатили всего 21 тысячу евро. А списано на нее оказалось аж 140 тысяч. В результате Витрянюк со всеми разругался и, опасаясь расправы, сбежал в Лос-Анджелес.
С помощником Жирардо Валерой я поддерживал дружеские отношения до самой смерти актрисы. Многие считали его сожителем Анни. Он действительно жил с ней в одной квартире. Но никаких сексуальных отношений у них не было. Валера просто обеспечивал ее жизнедеятельность - утром будил, провожал в туалет, подтирал ей, извиняюсь за выражение, попу, мыл в душе, одевал, красил, кормил, ходил с ней гулять и вечером укладывал спать. А кому еще было за ней ухаживать? Ее единственная дочка Джулия Сальваторе беспробудно бухала. И внучка занималась тем же.
Дочку я видел во всей красе, когда мы отмечали в Москве 75-летие Жирардо. Джулия приехала с 12-летним глухим сыном Ренато и все три дня напивалась до потери пульса. Помню, я тащил ее по Арбату, а она орала: «Купите мне еще выпить!»
Потом эта пьянь ради денег выпустила книгу о болезни мамы и вообще перестала с ней общаться. Более того, требовала, чтобы к маме не пускали Валеру, потому что он якобы хотел завладеть ее квартирой. Но у того и в мыслях не было ничего подобного. Наоборот, он договорился, чтобы квартиру Анни забрала мэрия Парижа и в обмен на это поместила ее на полное обеспечение в пансионат для пожилых людей, или, как у нас говорят, дом престарелых.
Я вместе с Валерой навещал Жирардо в этом пансионате. Видел ее уже с некрашеными волосами и со сломанной вставной челюстью. Несмотря на усугубившуюся болезнь, Анни меня узнала. «Я вас помню, - сказала мне она. - Мы с вами где-то встречались. Нам было хорошо». А через год ее не стало.
