У сестры Федора Бондарчука и дочки Юрия Гагарина был один муж

10 мая исполнилось 70 лет актрисе, режиссеру и педагогу Наталье Бондарчук. Наталья Сергеевна — дочь Сергея Бондарчука и Инны Макаровой, сестра Федора Бондарчука, тетя Константина Крюкова и мама композитора фильма «Холоп» Ивана Бурляева.

Наша беседа с Натальей Бондарчук началась с недавнего ухода ее легендарной мамы — исполнительницы роли Любови Шевцовой в фильме Сергея Герасимова «Молодая гвардия».

— Расскажите, пожалуйста, о последних годах жизни Инны Владимировны.

— Мама жила с нами на даче. Два года назад мы перевезли ее туда из квартиры на «Киевской», которую она получила, когда еще жила с моим папой. Мама до конца помнила наизусть любимые стихи, песни, но она уже находилась между небом и землей: для нее мертвые были как живые. После смерти ее второго мужа — гениального хирурга Михаила Перельмана — сдала. Она прожила с Мишей, очень светлым человеком, спасшим тысячи жизней, 42 года. Я снимала маму в своих фильмах, чтобы поддержать морально. Незадолго до ухода из жизни мама попала в больницу, но из-за коронавируса нам не разрешали ее посещать. Последней ее видела моя дочь Мария. 25 марта меня везли на передачу Андрея Малахова, посвященную пандемии, и уже в машине я узнала, что мамы не стало. Сначала хотела вернуться, но потом решила поехать на эфир для того, чтобы там сообщить о смерти Инны Макаровой.

Между ангелом и демоном

— Инна Владимировна во время нашего с ней интервью три года назад все время вспоминала первого мужа — вашего отца Сергея Федоровича Бондарчука. Неужели она продолжала его любить?

— Да. Постоянно спрашивала: «А где папка?» Так она называла моего папу. Находясь между двух миров, она видела и свою бабушку, и Сергея Федоровича. Говорила о нем с восторгом. Он же заменил ей отца — мама рано осиротела. Вспоминала о нем больше, чем о Мише. Но и Мишу очень любила. Она всех любила — и внуков, и правнуков, и моих трех мужей. И, несмотря на болезнь, была очень счастливая.

— Наталья Сергеевна, простите, но даже я, ваш друг и автор многих интервью, не знала о трех мужьях. Николай Бурляев — бывший, Игорь Днестрянский — нынешний. А первый кто?

— Оператор Элизбар Караваев. Он — отец дочери Елены Гагариной (и бывший муж старшей дочери первого космонавта планеты. — А. З.). Элизбар пришел проститься с моей мамой на траурную церемонию в ЦКБ. Он безумно ее любил. Мой первый муж на 14 лет старше меня, а третий — на 14 лет младше.

— Хорошее соотношение! Но самый знаменитый ваш супруг — народный артист России Николай Бурляев. Почему вы развелись?

— Когда мы были женаты, в наш дом приехала девушка с чемоданом и сказала, что она его любит и будет с ним жить. Разумеется, я была против. Но я любила и всегда буду любить Колю. Он отец моих детей — Вани и Маши. Коля — ангел. Режиссер Лариса Шепитько так и говорила: «Бурляева в детстве поцеловал ангел». Он — самый лучший отец из всех, которые есть на свете. Продолжает заботиться о наших детях, теперь о внуках, и морально, и материально. За 18 лет совместной жизни мы ни разу не поссорились. Серьезно. Просто теперь у него другая жена, а у меня — другой муж. Но мы родные люди. Коля меня буквально спас после того, что я пережила с Андреем Тарковским.

— Ваша мама рассказывала мне, что на одном кинофестивале Тарковский просил у нее прощения за то, что причинил вам любовные страдания. Хотел поцеловать ее руку, но она запретила. А вы простили Андрея Арсеньевича?

— Конечно. Когда я приехала во Францию на фестиваль, хотела навестить Андрея, зная о его болезни. Но меня к нему не пустили. Человек из КГБ следил за ним и за мной. Я бы хотела ему сказать, что все прощаю и благодарю за фильмы, за «Солярис», за любовь.

— В книге «Единственные дни» вы откровенно рассказали о своей попытке покончить с собой из-за любви к Тарковскому.

— Откровенность — мой принцип. Чтобы разобраться с собой, чтобы покаяться, необходимо доверять себе и миру. Я рассказала о своем отчаянном поступке, который совершила в молодости, для того чтобы предостеречь других от самоубийства. Ведь я же вырулила из той истории и даже стала очень счастливой. На моем пути встретился ангел — Коля Бурляев.

— Тарковский, получается, демон?

— Он был разным — и ангелом, и демоном. И сам об этом знал. Но он — гений. Есть кинематограф и есть кинематограф Тарковского. Для меня это разные вещи.

— Тарковский в дневниках писал, что за одну кинокартину Сергею Бондарчуку (он называл его Сережа) должно быть стыдно. Какие отношения были у Андрея Арсеньевича с вашим отцом?

— Первый раз мы смотрели «Солярис» вчетвером: Банионис, я, мой папа и Тарковский. Папа и Андрей очень по-доброму беседовали. Но всегда находились люди, которые хотели поссорить Тарковского с моим отцом. Одна из них — жена Андрея, Лариса Тарковская. Не хочу говорить о ней плохо, потому что ее уже нет в живых, но она была источником интриг и коварства в жизни Тарковского. Обидно, что их сын Андрей, с которым у меня прекрасные отношения, включил в свой документальный фильм глупую версию — будто мой папа повлиял на то, чтобы картина «Ностальгия» не получила награду в Каннах. Это полная чушь.

Помню, когда «Солярис» там же, во Франции, отметили не первой премией, а второй, то Тарковский выговаривал члену жюри — пожилому режиссеру Марку Донскому, который ходил с палочкой, — что это из-за него. Андрей даже замахнулся на Донского этой палкой. К сожалению, Андрей находился под давлением жены Ларисы, которая настроила весь мир против него.

— А вам хотелось стать его супругой?

— Я об этом никогда не думала. Когда между нами возникли близкие отношения, Андрей был женат на Ларисе, у них родился сын. Быть женой гения — очень трудно… Мой любимый фильм Андрея — последний, незавершенный — «Жертвоприношение». Сейчас очень актуальный. Всем рекомендую посмотреть. Там есть ответы на сегодняшнюю эпидемию.

Кедровая сила

— В передаче Андрея Малахова вы рассказали о целебных свойствах алтайского кедра, которые могут помочь в борьбе с коронавирусом…

— Признаюсь, пандемию я ждала почти 30 лет. Дело в том, что в течение долгого времени плотно общалась с художником и ученым Святославом Николаевичем Рерихом, который был моим учителем и наставником. В 1992 году, перед самым его уходом, я встречалась со Святославом Николаевичем аж три раза. Тогда его сподвижница Людмила Васильевна Шапошникова показала мне эликсир — вытяжку гималайского кедра, и сказала, что в будущем случится легочная чума и что Святослав Николаевич работает над защитой от этой чумы. Рерих посещал Вангу, которая тоже предсказала пандемию. Она сказала ему, что вакцину изобретут русские ученые, и вакцина будет на основе алтайского кедра.

— Вы увлекаетесь эзотерикой?

— Да, я эзотерик с 40-летним стажем. Рерих — самый красивый и самый духовный человек, которого я встречала в жизни. Он не бил себя в грудь, как некоторые: «Я — учитель, все знаю», а говорил: «Будем стремиться к прекрасному…» Моя мама родилась в городе Тайга. Она — долгожительница. Почему? С детства находилась в тайге. У меня под окном растет кедр, привезенный с Алтая. И наша дача называется «Кедровая веточка»… Кедровые леса — это наша защита. Плакала, когда их продавали направо и налево.

— Наталья Сергеевна, вы прекрасная актриса. Почему сейчас не играете ни в кино, ни в театре?

— Как же не играю? В прошлом году меня ввели в спектакль театра «Современник» «Крутой маршрут». Позвонил Сергей Гармаш и предложил. Разумеется, с радостью согласилась. Правда, спектакль тяжелый — о сталинских репрессиях, смерти, жестокости, но я рада, что он появился в моей жизни.

— А с Галиной Волчек успели пообщаться?

— Галина Борисовна смотрела спектакль из-за кулис, сидя в инвалидном кресле. После второго показа подошла к каждому из нас и сказала теплые слова. В этот же день ее увезли в больницу, где она умерла.

— Может, вам позвонит и ваш брат Федор Бондарчук и предложит роль? Вы с ним не враждуете?

— Федя позвонил после смерти моей мамы и спросил: «Наташа, родная, чем я могу помочь?» Выразил соболезнования. Знаю, что всегда могу на него рассчитывать. У нас чудесные отношения. Прекрасно ладила и с сестрой — Аленой Бондарчук. Я предложила Федору вместе снимать документальный фильм о нашем папе, но он из-за занятости не смог. Я сама снимаю и пишу книгу о папе — «Лента жизни». Я ведь еще и писательница. Моя бабушка по линии мамы была журналистом и писателем.

— На ваш взгляд, мама Федора и Алены — Ирина Скобцева — была ангелом для вашего папы или как Лариса для Андрея Тарковского?

— Для меня несомненно, что Ирина Константиновна очень любила моего отца. Я читала письма, которые папа писал моей маме, и, поверьте, в них такая любовь, о которой можно только мечтать.