Жестокость и цинизм нацистской преступницы Марии Мандель потрясали мужчин, при этом она слыла сентиментальной и очень любила музыку
Мария Мандель, которой суждено было стать одной из самых известных нацистских преступниц, родилась в 1912 году в Австро-Венгрии, в семье сапожника. Ее фамилия, звучащая в нашей транскрипции не совсем по-немецки, не должна удивлять: просто кто-то из советских переводчиков в 1940-х годах не слишком правильно переложил ее на русский, точнее было бы «Мандль» (Mandl).
Время «больших возможностей»
В жизни Марии поначалу ничего не предвещало того, что обычная немецкая девушка станет чудовищем Аушвица, как ее впоследствии прозвали, начальницей концлагеря, жестокость и цинизм которой будут потрясать даже мужчин. Мандель окончила начальную школу, пошла работать, была добропорядочной австрийской фройляйн… Все изменил 1938 год.
В марте немецкие войска оккупировали Австрию, в апреле в обеих странах прошел плебисцит, где более 99% населения проголосовали за объединение двух государств. Для амбициозной блондинки, целиком разделявшей национал-социалистические идеалы, наступило время больших возможностей.
Мария переехала жить в Мюнхен, а уже осенью нашла себе новую работу – охранницей женского лагеря в Лихтенбурге, одного из первых нацистских концлагерей. Там содержались политзаключенные, гомосексуалисты, уголовники. В мае 1939 года лагерь перевели на север страны, в Равенсбрюк. Там Мария вступила в правящую Национал-социалистическую партию, стала кадровым офицером СС, дослужилась до поста старшей надзирательницы – в общем, зарекомендовала себя в глазах начальства с самой лучшей стороны.
«Эффективный менеджер»
Об этом периоде карьеры Мандель нет подробных сведений, поскольку осуждена она была исключительно за работу в Освенциме. Известно, что Мария распоряжалась бытом заключенных, отвечала за их выход на работы, назначала наказания провинившимся. За время ее «трудовой деятельности» число узниц выросло с 900 до 10 000 человек; несколько тысяч (возможно, десятков тысяч) умерли или были убиты. О какой-то особой жестокости Мандель этого периода не говорится; ее характеризовали как исключительно аккуратного, исполнительного, хозяйственного сотрудника – сейчас таких называют «эффективными менеджерами».
Справка: Освенцим, Аушвиц, Аушвиц-Биркенау – это разные названия одного и того же комплекса концлагерей, которые располагались возле польского города Освенцим, в 1939 году присоединенному к территории рейха. В мировой практике чаще употребляется название немецкое название «Аушвиц», в советской и российской литературе – польское «Освенцим».
В конце лета 1942 года, однако, случился небольшой казус. Начальница польского лагеря Аушвиц Иоганна Лангефельд повредила мениск, ей нужна была операция. Она изъявила желание лечиться и восстанавливаться на родине, в Германии. Руководители системы концлагерей пошли навстречу заслуженной сотруднице и совершили рокировку: отправили Лангефельд в Равенсбрюк, а Мандель поехала во встречном направлении, из Германии в Польшу. 7 октября 1942 года она приступила к предпоследней работе в своей жизни: к управлению всем разветвленным хозяйством женских лагерей Аушвиц-Биркенау. По воспоминания заключенных, после относительно мягкой и человечной Лангефельд Мандель выглядела настоящим чудовищем.
Начальница концлагеря
Как считают историки, за два года работы Мандель в концлагере Аушвиц погибло не менее четырехсот тысяч женщин: по 500 человек в день без праздников и выходных. Ее обвиняли в применении пыток, в травле заключенных собаками и многих других преступлениях. Мандель называли «зверем», «чудовищем» и «гиеной Аушвица», «волчицей фюрера».
Однако, как считают некоторые историки, все же какой-то личной, отдельной от распоряжений начальства жестокости Мандель, по всей видимости, не проявляла, в отличие, скажем, от своей протеже Ирмы Грезе, занявшей пост начальницы венгерского женского лагеря в Аушвице. На первом Освенцимском процессе фрау Мандель даже утверждала, что смогла спасти от смерти много женщин. А современная российско-норвежская писательница Ольга Рёснес в своей книге «Аушвиц: горсть леденцов» на основании «документальных данных» и вовсе рисует портрет добродетельной, доброжелательной оберштурмбанфюрерин. «Эта крайне исполнительная, волевая и к тому же на редкость скромная женщина, с открытым лицом крестьянки и исполненным понимания взглядом серо-зеленых глаз, сполна заплатила за свою наивную веру в хорошие намерения узников», - описывает она Марию Мандель.
Больше всего на свете сентиментальная надзирательница с серо-зелеными глазами любила музыку. Легендой стал собранный ею оркестр заключенных женщин: бодрая музыка сопровождала узников Освенцима и во время прибытия в лагерь, и по пути в газовые камеры. Говорят, на первых порах оркестр старались сделать «расово полноценным», однако среди заключенных полек не было хороших музыкантов; пришлось набирать евреек.
Жизнь подневольных исполнительниц была относительно легкой (им даже разрешили носить нижнее белье!), однако их работа подразумевала частое общение с начальницей лагеря, и каждый разговор грозил стать последним. Впрочем, большинство оркестранток выжили; на процессе Мандель ставила это себе в заслугу.
Да здравствует Польша
В ноябре 1944 года подполковника Мандель перевели в Германию, в лагерь смерти Дахау. В мае 1945-го, поняв, что война проиграна, она попыталась скрыться в родной Австрии. Отец, однако, отказался от дочери, опасаясь репрессий. До августа Марию прятала сестра, но потом американцам все же удалось задержать бывшую надзирательницу. В конце 1946 года ее передали польским властям.
Поскольку лагерь находился на территории Польши, то судили его руководителей в Кракове. Верховный национальный трибунал приговорил 23 обвиняемых, включая Мандель, к смертной казни (двоим приговор смягчили до пожизненного заключения), шестерых к пожизненному, семерых к 15 годам лишения свободы, шофера к пяти годам, одного из охранников к трем годам – и лишь врач Ганс Мюнх был оправдан. Иоганна Лангефельд смогла сбежать из тюрьмы до вынесения приговора и благодаря этому дожить до старости. Говорят, ей помогли польские охранники, которые помнили и ценили гуманность бывшей надзирательницы – особенно на фоне преступлений Марии Мандель.
36-летнюю нацистскую военную преступницу повесили в Кракове 24 января 1948 года. Последними словами Мандель были «Да здравствует Польша» – возможно, это была слабая попытка разжалобить палача.