Лео Бокерия: «Люди должны жить не меньше ста лет»
Попасть на интервью к Лео БОКЕРИЯ - большая удача. Не потому, что он закрыт от общения с простыми смертными (они-то как раз - основная забота доктора, причем когда смысл этого выражения - «простые смертные» - понимается особенно остро). Я сижу в кабинете директора Научного центра сердечно-сосудистой хирургии им. А. Н. Бакулева и думаю о том, что в это самое время кардиохирург мог бы кого-то спасать. Он делает это больше 50 лет - по пять-шесть операций в день. Но Лео Антонович по-грузински галантен и по-мужски терпелив. И он говорит о вещах, которые наверняка кому-то подарят надежду. И я успокаиваюсь.
- Позавчера я оперировал ребенка весом два с половиной килограмма, - говорит Бокерия и подробно объясняет, в чем сложность хирургических манипуляций на крохотном сердце. Такие операции детям до года делают далеко не везде. В Бакулевском центре выхаживают самых маленьких - по две тысячи операций в год. Современное оборудование позволяет узнать о диагнозе ребенка еще до его рождения.
- На каком сроке беременности можно заподозрить, что с малышом что-то не так?
- На 13-14-й неделе. С 16-й недели диагноз устанавливают почти на 90 процентов. А на 22-й неделе получают стопроцентно точный результат. Делается это во время ультразвукового исследования. В некоторых странах - в Норвегии, Швеции, где хорошо поставлена система мониторинга, - обследуют всех женщин с подозрением на беременность.
Меня часто спрашивают, что нужно, чтобы ребенок родился здоровым. Прежде всего будущим мамам и папам нужно отказаться от спиртного и сигарет. Традиционный совет, но он работает. Женщина, особенно в первом триместре, должна всячески остерегаться инфекционных заболеваний, включая простуду. На 12-14-й неделе необходимо пройти обследование с помощью ультразвука, чтобы исключить любую аномалию - не только аномалию сердца. Если, не дай бог, у ребенка обнаружится так называемый критический порок периода новорожденности, в первые дни после рождения ему нужно сделать операцию - либо полиативную и подготовить малыша к радикальной операции, либо сразу радикальную. Рожать в таких случаях следует в специализированном роддоме - сейчас в стране много перинатальных центров с хорошим уровнем диагностики, поэтому, зная, что есть проблема, нужно постараться в него попасть.
- Все мы видим, как всем миром собирают деньги на лечение детей за границей. В каких случаях туда едут?
- То, о чем вы говорите, называется «медицинский туризм». Многие на этом зарабатывают, хотя есть и те, кто занимается благотворительностью от чистого сердца. Меня смущают сообщения некоторых фондов, что только вот такая операция спасет ребенка и для этого надо собрать, скажем, 700 тысяч рублей. А в России эта операция стоит чуть больше 300 тысяч, и на нее нигде в наших федеральных центрах нет отказов. Чтобы люди поверили своим специалистам, нужны какие-то шаги со стороны государства, как это было, например, в Италии - в 90-е годы я сам оперировал в Милане. Так вот тогда большинство итальянцев лечились во Франции. А потом была введена система, по которой государство в лучшем случае выделяло небольшую сумму на проезд, и все. Но при этом в стране открылись серьезные медицинские центры. Волна желающих лечиться в другой стране схлынула. У нас же пока никто, кроме отдельных специалистов вроде меня, ничего подобного не говорит. Но мы подпадаем под огонь критики. Хотя все видят, что идет сничтожение - не уничтожение, а именно сничтожение отечественной медицины. Поскольку не только наносится моральный ущерб нашим врачам, но и вывозятся колоссальные финансовые средства, что не может не сказываться на возможностях отечественного здравоохранения.
Организаторов медицинского туризма поддерживают и западные клиники. В аэропортах одной крупной страны в центре Европы висит их реклама - на русском языке. Там работают врачи, которые уехали из Москвы, Санкт-Петербурга, сибирских городов. Они активно вербуют и пациентов, и специалистов из России. Это очень большой бизнес. Наши люди едут в Европу, где лечение на порядок дороже. Скажем, начальная стоимость операции на открытом сердце за границей - 40 тысяч евро. У нас она стоит 380 тысяч рублей. Разделите эту сумму на 70, и вы поймете, что цена завышена в семь с половиной раз.
- Насколько реально попасть в Кардиологический центр имени Бакулева?
- Абсолютно реально. Пролечиться в центре можно бесплатно по квоте, получив направление в поликлинике по месту жительства и подтвердив его в Департаменте здравоохранения своего региона. С собой нужно привезти или прислать по электронной почте результаты ангиокардиографии, компьютерной томографии, магнитно-резонансной томографии, эзотопных исследований. Если каких-то обследований не хватает, мы сделаем их на месте. За это пациентам придется заплатить. Мы установили минимальную стоимость, но, чтобы не было обид, лучше подробно изучить все детали на сайте Научного центра.
Пламенный мотор
- Лео Антонович, что с нашими сердцами не так? Как сделать, чтобы они работали долго и исправно?
- Если мы говорим о человеке, который родился с врожденным пороком сердца, его надо как можно раньше прооперировать. 97 процентов аномалий развития при своевременной операции не оставляют последствий. Оставшиеся три процента людей с пороками сердца после операции тоже живут нормальной жизнью, но, скажем, стать профессиональными спортсменами мы им не разрешим.
Человек должен понимать, для чего ему дана жизнь. Люди стали меньше пить, курить, и это радует. Кроме того, рекомендую спать не меньше семи часов, в одно и то же время ложиться и вставать. Еще совет: постарайтесь сохранять себя «в одном размере» на протяжении всей жизни. Недавно я спокойно влез в свой аспирантский костюм. А в аспирантуре я учился в 1965 - 1968 годах!
Даже если нет жалоб, в 40 лет нужно обследоваться. Человек может жить с клапанной патологией, а потом - раз, и он говорит: не могу подняться на второй этаж. Значит, к его пороку добавилась мерцательная аритмия. Яркий признак сердечной патологии - одышка. Она может быть обусловлена болезнью легких, но, как правило, это все-таки сердечные дела. И обязательно надо помнить, что любая боль требует консультации врача.
- Лео Антонович, в Интернете от вашего имени рекламируются лекарства. На сайте Бакулевского центра есть предупреждение, что это орудуют мошенники. Но вдруг кто-то не видел - давайте еще раз объясним.
- Реклама от моего имени в Интернете - это чушь собачья. Я по этому поводу даже по телевидению выступал. Причем в этой кощунственной рекламе фигурируют и Евгений Иванович Чазов, и Михаил Иванович Давыдов (президент РАМН, онколог. - Ред.) - ничего невозможно сделать.
Что касается покупки лекарств в Интернете, особенно на иностранных сайтах, вспомню такой эпизод. Как-то в командировке в Германии я почувствовал себя не очень хорошо и попросил таблетку. Мне ее дали, после чего я думал, что умру. В России я пил целую таблетку, и там мне тоже дали целую. Правда, потом сказали: мы и подумать не могли, что вы ее целиком выпьете. Это говорит о том, что в таблетках, которые я обычно принимал, действующее вещество содержалось в очень небольшом количестве. Слишком много людей занимаются левыми делами в этом бизнесе - уж очень это прибыльная тема.
- Год назад, рассказывая, как правильно питаться, вы предложили отказаться от завтрака, зато плотно есть вечером, после чего у многих в голове произошел «разрыв шаблона».
- Ничего подобного я не предлагал. Мне задали вопрос: как вам удается по 8 - 9 часов стоять в операционной, и я рассказал, как я живу. Причем это не мое изобретение. Я стажировался в Штатах, жил в семьях выдающихся кардиохирургов и видел их в быту. Так вот утром они встают - в лучшем случае выпили кофе. В полдень в качестве ланча - кусочек хлеба с прокладкой из сыра или прозрачного кусочка ветчины, обернутого листом салата. Хлеб очень легкий, пористый. Все. Вечером дома врач съедает суп, второе, может даже выпить немножко, после этого он идет либо на прогулку, либо в бассейн, либо на лошадях катается. Но не ложится на диван футбол смотреть. Вот этого принципа я и придерживаюсь. Жена, Ольга Александровна, с которой мы уже 50 лет вместе, очень любит готовить. Сама делает творог - утром я ем его с йогуртом. На работе в холодильнике у меня тоже йогурты и еще фрукты. На ужин, а раньше девяти я не возвращаюсь, я могу съесть суп, например из тыквы или брокколи. Или котлету. Чтобы не переедать, я перестал ходить в рестораны. А самые большие нагрузки для меня - командировки, потому что там бесплатный завтрак, думаешь, надо же это все поесть, ну и пошло-поехало.
Недавно на одной важной встрече я рассказывал о долгожителях-кардиохирургах. Федор Григорьевич Углов прожил 104 года, Борис Алексеевич Королев - 100 лет, Майкл Дебейки - без одного месяца сто лет, Борис Васильевич Петровский - 96 лет... Среди этих великих врачей не было людей с лишним весом.
- Вы наверняка знаете, как похудеть?
- Самое главное - объем съеденного, чтобы желудок не растягивался. У меня на эту тему есть гениальная история. Я лечу из Нью-Йорка, сажусь в самолет, место 1Б. А на месте 1А вижу своего товарища, грузина, известного московского врача. Я ему говорю: «Ты что здесь делаешь?» - «Да я решил похудеть, - отвечает, - ребята дали адрес в Нью-Йорке, сказали, лети - этот специалист сделает тебя нормальным человеком». - «И что?» - «Да знаешь, противно. Прихожу - говорю ему: «Я от этого». А он мне: «Ну присаживайтесь, сейчас я приду». Через пять минут кладет коробку на журнальный столик: «С вас пять долларов». Я обалдел: «Какие пять долларов? За что?!» Он говорит: «Это широкий лейкопластырь. Каждое утро отрезайте вот такой кусок, заклеивайте рот и через месяц себя не узнаете». Меньше есть - другой истины не существует!
Зарядка президента
- Вы 20 лет курили и смогли бросить. Научите, пожалуйста, как?
- Во-первых, я знал, что это плохо. В 36 лет я стал заместителем директора Института кардиологии по науке, и каждый из коллег считал своим долгом зайти ко мне в кабинет покурить. Дым стоял коромыслом. Однажды позвонил мой товарищ, попросил посмотреть одного пациента - он приехал из города Очамчира, где я родился. Тот пришел, мы все обсудили, стали прощаться. И вдруг этот человек говорит: «Знаете, доктор, я шел к вам и очень волновался, в туалете даже зубы почистил, чтобы от меня табаком не несло, а у вас тут такое...» На меня это сильно подействовало. А потом в санатории в Абхазии я отравился рыбой горячего копчения. Я читал, что самое тяжелое отравление - именно рыбное. И тогда я зарекся, что, если выживу, брошу курить. Тут подоспели мои друзья, которые повели меня в ресторан, где мы выпили очень много шампанского. Произошла детоксикация. Назад я шел совершенно другим человеком. Песни пел. После этого с курением было покончено. Пять лет назад я также бросил пить. Хотя бабушка с 17 лет таскала меня по всяким семейным собраниям - свадьбам, похоронам. А в Грузии, представляете, какой размах. Но там мы никогда не напивались - переборы случались в студенческие годы. К счастью, теперь эта тема для меня закрыта.
- Читала, что сердце имеет запас прочности, которого хватило бы на 150 лет. Как долго человек может оставаться в добром здравии?
- Подавляющее большинство людей, ежели сохранится мир на земле - подчеркиваю, должны жить сто лет. Кстати говоря, особенно много долгожителей - в Москве. И дело не только в хорошем медицинском обеспечении. Почему очень важно иметь высшее образование: человек с высшим образованием понимает, когда ему говорят что-то важное. Он начинает больше двигаться, ходит со шведскими палками, многие фитнесом занимаются, в бассейнах плавают. Но лучший пример - это, конечно, наш президент. Я искренне говорю. Когда он был у нас в институте, ему задали вопрос, как он поддерживает форму - нагрузка-то сумасшедшая. И он рассказал, что каждое утро выполняет физические упражнения.
У меня каждый день заниматься не получается, но на операции я отстаиваю по шесть-восемь, иногда девять часов. Это статическая гимнастика, и она тоже очень полезна.
СПРАВКА
- БОКЕРИЯ Лео Антонович родился 22 декабря 1939 года в Абхазии.
- В 1965 году окончил Первый медицинский институт имени Сеченова.
- С 1994 года - директор Научного центра сердечно-сосудистой хирургии имени А. Н. Бакулева. Академик РАМН. Лауреат Ленинской и Государственной премий. Ленинскую премию получил в 1976 году за работу по гипербарической оксигенации. Этот метод позволил оперировать практически неоперабельных детей, поместив их в барокамеру.
- Один из ведущих кардиохирургов планеты, почетный член Американского колледжа хирургов, куда пожизненно избираются 100 лучших хирургов мира.
