Удивительная судьба атаманши Черепановой по прозвищу Упыриха

Время не сохранило для потомков фотографии этой отчаянной женщины. Но одно только ее имя до сих пор заставляет жителей Качугского и Жигаловского районов Иркутской области обходить стороной места, где она хозяйничала. За особую кровожадность ее называли Упырихой, кто-то даже обвинял в вампиризме.

Хозяйка

То, что Анна Черепанова существовала на самом деле, несомненно. Нет только точных данных о ее рождении и смерти. Известная история начинается с момента, когда молодая и красивая Анна Чемякина была выдана замуж за купца Адриана Черепанова из Картухая, что имел крепкое хозяйство в Верхоленске. Говорили, что купец забил смертным боем свою первую супругу. Но крутой нравом вдовец, который был старше Анны на 25 лет, в Синие Бороды больше не попал: Анна была сильной и ловкой настолько, что одна ходила на медведя – и уж точно не позволила бы безнаказанно поднять на себя руку. Дочь купца, Анна прекрасно управлялась с делами мужниной пристани, сама ходила с товарами по Лене, каждый раз возвращаясь с немалой прибылью. Приказчики при ней сменились несколько раз. Будучи пойманы на воровстве, они получали кнута от самой хозяйки и полуживыми вышвыривались на улицу.

Месть

С таким подходом хозяйство Черепановых было обеспечено на процветание, но с приходом революции 1917 года все рухнуло. Черепановых раскулачили, Чемякиных тоже, а братьев Анны, попытавшихся встать на защиту имущества, расстреляли.

Женская месть отличается от мужской. Черепанова, как могла, стала очернять «красных» в округе. Набранные ею бойцы переодевались в форму красноармейцев, без жалости пытали и убивали местных, грабили селян до последней нитки. Несмотря на то что командиром отряда числился Адриан, фактически верховодила Анна. Под ее командованием проводились рейды, она сама пытала и рубила шашкой головы.

Мятежные супруги не забывали наносить урон и самим большевикам. В Верхоленске черепановцы перебили раскулачивший их предводителей совет депутатов, а на Качугском тракте схватили и передали эсерам в Иркутске главного сибирского чекиста – Ивана Постоловского. После допроса Постоловский был расстрелян.

 «Свои люди»

Но к 1920 году красные все-таки утвердились на иркутской земле. Тогда Черепановы, уже без переодеваний, подняли целый бунт. Они набрали отряд из не сумевших уйти за Байкал офицеров, бывших купцов, раскулаченных, да и просто недовольных новыми властями крестьян. На поимку опасной банды были брошены немалые средства. Части особого назначения (ЧОН) прочесывали тайгу, но частенько сами попадали в засады. В архивах сохранился отчет о группе чоновцев под руководством Мишарина. Банда неделями мотала мишаринцев по тайге, а когда те устали и сделали привал, бойцы Анны дождались ночи и перебили всех до одного.

Страхом ли или сочувствием, Анна имела «своих» людей на каждой заимке, в каждом улусе. Ей сообщали о передвижениях красных отрядов, снабжали ее обозы продовольствием, лошадьми, теплыми вещами. Местные сами указывали на красных агитаторов и их сторонников, и Анне оставалось только расправиться с неугодными.

Облава

В таких условиях советской власти нечего было и думать поймать Упыриху с помощью войск. Поэтому красные наняли, где и перекупили местных охотников, знающих тайгу как свои пять пальцев. На Анну началась охота как на дикого зверя. Но даже будучи выслеженной и окруженной, она ухитрялась уйти от погони. Однажды несколько суток охотники прочесывали участок леса, где была замечена атаманша, но безрезультатно, а Анна все это время сидела в болоте и дышала через полую камышину. Не так повезло ей в другой раз: женщину ранили в бедро, и только подоспевшие соратники смогли отбить атаманшу и унести в тайгу. Пулю извлекли, и Анна до конца дней носила ее на шее как напоминание об охоте на человека.

Дела кровавые

Понятное дело, что доброты ей все это не добавляло, и зверства по отношению к красным только усугублялись. Ворвавшись в одно из сел накануне 7 ноября, Упыриха своей рукой зарубила местных коммунистов, а после оставила на деревянной двери надпись: «Пусть встречают свой праздник на том свете». В другом селе расправу над совдепами вершили обухами топоров. Анна взялась за старое: переодевала своих бойцов в красноармейскую форму, отряд въезжал в села, созывались местные активисты – якобы на партсобрание. Явившихся хватали и прилюдно казнили.

Но Советская власть все крепче утверждалась в Сибири, и Анна постепенно понимала всю бесполезность борьбы с ней. На пике своей активности банда Черепановых вдруг исчезла. Советам досталась только опустевшая база на Офицерской сопке недалеко от села Келора, в котором Анна жестоко расправилась с местным учителем комсомольцем Аксаментовым, сначала привязав его к коню и протащив через все село, а потом изрубив на части.

Нечаянная встреча

Никого из бандитов так и не смогли найти. Анна с мужем уехали подальше от мест, где их могли опознать, и начали мирную жизнь. О ее дальнейшей судьбе так ничего и не было бы известно, но пятьдесят лет спустя, в начале семидесятых годов, в отделение милиции Красноярска пришел мужчина. Он заявил, что опознал в местной завторговлей атаманшу, зарубившую родителей у него на глазах. Следствие доказало, что гражданка Корепанова и верхоленская Упыриха Анна Черепанова – действительно один и тот же человек.

Анна так и носила на шее пулю, выпущенную в нее иркутским охотником, и так же прихрамывала на раненую когда-то ногу. Впрочем, согласно ее рассказам, она была на стороне советской власти, а ранили ее, когда она преследовала бандитов в составе ЧОНовской команды. Никакого наказания Упыриха не понесла – вышли все сроки давности. А на Офицерскую сопку – местные называют ее Вшивой горкой – практически никто не ходит. Говорят, место плохое.