«Секс был. Интимная жизнь Советского Союза». Под таким названием в издательстве Individuum («Эксмо») вышло интригующее исследование Рустама Александера. «Эту книгу можно назвать приквелом ко второй половине 2020 годов», - пишет глава издательства. Автор обращается к мемуарам, архивным материалам, советским брошюрам разных лет и рассказывает о сексе наших родителей, бабушек и дедушек.
«Секса у нас нет, и мы категорически против этого» - эту фразу произнесла некая Людмила Ивановна во время советско-американского телемоста. Взрыв хохота заглушил вторую часть фразы: «У нас есть любовь». Конечно, секс в СССР был, но само слово воспринималось как нечто неприличное и недостойное.
- И такая ситуация создалась не сама собой, - уверен автор.
20-е годы. Янки приезжали в Союз за сексом
В центре внимания у нас секс оказался в 20-е, когда жизнь стабилизировалась. В 1923 году в журнале «Молодая гвардия» Александра Коллонтай опубликовала провокационную статью «Дорога крылатому Эросу! Письма к трудящейся молодежи». Главная мысль ее сводилась к тому, что в советском обществе доминирует «бескрылый Эрос», то есть секс без обязательств. Коллонтай уверяла, что Эросу нужно обрести крылья, то есть секс должен сопровождаться искренним чувством. При этом автор ничего не имела против свободной любви.
Часть советской элиты отреагировала остро.
- При культе крылатого эроса у нас будут плохо строиться аэропланы. На эросе, пусть и крылатом, далеко не улетишь, - мрачно пошутил советский врач Арон Заклинд.
В ответ он разразился статьей, в которой описал безумную идею о том, что общество в интересах революционной сообразности должно вмешиваться в сексуальную жизнь участников этого общества.
Пока ученые дискутировали, отношение к сексу в нашей стране было свободным. В 20-е по улицам даже разгуливали голые граждане, у которых были перекинуты через плечо ленты с лозунгами «Долой стыд». Голые состояли в одноименном обществе и искренне считали, что только публичное обнажение делает людей по-настоящему равными. Деятельность «Долой стыда» настолько впечатляла современников, что впоследствии появились легенды о тысячах голых людей, бродящих по Москве. На самом деле такого не было, да и вообще идея публичного обнажения не пользовалась популярностью. Тем не менее «голые инициативы» привлекли внимание на самом верху. К дискуссии подключился доктор Николай Семашко и выдвинул собственную идею - использовать секс-энергию граждан на пользу нового советского строя.
Секс в литературе
Горячую тему активно подхватили литераторы. Одно из самых показательных произведений на эту тему - рассказ Пантелеймона Романова «Без черемухи», где главная героиня хочет романической любви, а взамен поддается грубым ухаживаниям от товарища, которому нужен только секс. «Любви у нас нет, есть только половые отношения», - резюмирует несчастная в конце. Рассказ был очень популярен и вызвал огромный отклик. Пресса публиковала массу писем от читателей, поддерживающих бедную девушку.
«Часто парень, приставая к девушке и получая отказ, не примиряется с этим, а начинает травлю этой «мещанки», - писала одна из участниц полемики.
Были и другие взгляды. Так, например, героиня пьесы Сергея Третьякова «Хочу ребенка» берет инициативу в свои руки. Она мечтает родить не для себя, а для Советского государства. С этой целью находит подходящего мужчину и соблазняет его, а новорожденного сына отдает в детдом. Пьеса тоже вызвала резонанс, ее даже собирался поставить Мейерхольд.
Либеральное отношение к половым сношениям привело к притоку секс-туристов. «Советский Союз стал настоящей меккой для иностранцев, ищущих сексуальных свобод», - пишет автор. К нам зачастили граждане аж из Америки, поскольку в то время Америка была куда консервативнее в вопросах любви.
«В СССР любовнику незачем пускаться в изысканные ухаживания, он сразу переходит к сути, а девушку, которая противится грубым словам и лазанию, обвиняют в неспособности преодолеть мещанские предрассудки», - пишет об особенностях советских отношений американка Джессика Смит.
Впрочем, другая американка - Рут Кеннел отмечает, что, несмотря на практику свободной любви, в унизительное положение женщин все-таки не ставили: «Главное различие между Москвой и Нью-Йорком в том, что в Москве женщина вольна дарить любовь, а в Америке вынуждена ее продавать».
И все американцы хором говорили о том, что, несмотря на свободу нравов, в коммерческих целях женщин у нас не сексуализировали. «Ни в ресторанах, ни в театрах - нигде не увидишь изображение полуобнаженных красоток в соблазнительных позах. Революционеры считают эксплуатацию женского тела в коммерческих целях гнусным оскорблением для всех женщин».
А еще, к их удивлению, в России не продавали порнографических открыток!
Дело чубаровцев
Свобода нравов зачастую приводила к жутким последствиям. Мужчины считали, что женщины попросту не могут им отказывать. Несогласных называли мещанками. Процветали изнасилования, которые в кругах бедноты считались признаком молодецкой удали. В 1926 году Ленинград потрясла ужасная история. Возвращавшуюся с работы работницу пуговичной фабрики Любовь Белякову в Чубаровом переулке подвергли групповому изнасилованию ее же коллеги. Ублажив похоть, рабочие за небольшую плату принялись предлагать женщину прохожим. Беляковой удалось вырваться в четыре утра. Милицию насильников задержала сразу. В ходе следствия пятерых чубаровцев (как окрестила насильников пресса) приговорили к смертной казни; еще двадцати, насиловавшим за деньги, дали сроки от 5 до 10. Самым потрясающим в этой истории было то, что среди насильников оказались не иноагенты и шпионы, а комсомольцы и работники завода «Кооператор». Понятие «чубаровщина» стало нарицательным, а дикая история показала, насколько актуальна проблема изнасилований. До этого случая за секс-преступления давали всего до трех лет. Чубаровцев же судили по статье «разбойное нападение».
Сталин секс отменил
По крайней мере, именно Иосиф Виссарионович ввел запрет на пропаганду секса. Энергию либидо решили сублимировать в сферах, выгодных для Советского государства, поэтому весь секспросвет со страниц журналов сошел на нет.
Впрочем, толку от печатного секспросвета тогда все равно было немного. Ведь народ еще не очень умел читать. В начале 30-х доктор Гурвич в статье «О поллюциях» привела показательный случай: в ее кабинет ввалились два красноармейца и принялись стыдливо жаловаться на поллюции. Парни не жили половой жизнью, и непонятная «болезнь» внушала им парализующий страх.
- Такое часто встречается у красноармейцев, которые уезжают надолго от семьи, - успокоила юношей доктор.
Взяв с них слово, что они не пойдут к проституткам, «от которых можно заразиться сифилисом и триппером», Гурвич отпустила красноармейцев с богом. Мастурбация - была еще одной темой, о которой ничего не знали советские люди тех времен. В раннем СССР онанизм считали вредной и разрушительной привычкой.
Доктор Израиль Гельман тогда провел опрос среди молодых людей по поводу онанизма. Ответы его удивили. «Я чувствую, что от онанизма у меня приостановился рост костей по причине раннего расходования энергии не на рост, а на сладострастие», - говорил один студент. «Раз испробовав эту роскошь, человек вовлекается, истощается физически, расстраивает свою психику и доходит до идиотизма», - искренне считал другой. В целом большая часть опрошенных говорили о вреде онанизма, хотя встречались и более прогрессивные граждане. В этом смысле удивляет развернутый ответ одного крестьянина, который оказался более продвинутым, чем опрошенные студенты: «Я в жизни перенес невзгод как мало кто. Работал с десяти лет. Был крестьянином, бондарем, грузчиком, матросом, рассыльным, а главное - служба военная. Голодал, был контужен. Онанизмом занимался много, счету нет. И поверьте, здоров, не болел ни разу, чувствую себя на 18 лет…»
В 1934 году власти криминализируют однополые отношения между мужчинами, в 1936-м вводят уголовное наказание за аборты. Многочисленные свободы постепенно упраздняются, причем это касается и секса. Показательным можно считать случай Елены и Андрея Прониных, о которых рассказал советский сексолог Михаил Штерн в изданной за рубежом книге Sex in USSR.
Елена и Андрей поженились в 1937-м. Ютились в коммуналке. Первая брачная ночь не удалась то ли по причине выпитой водки, то ли из-за тесноты и страха. Впоследствии секс был, но крайне редко. Оба приходили с работы поздно и очень уставали. В 1938 году в дверь коммуналки постучали: пришли за Андреем. Пронин получил 20 лет лагерей, но когда началась война - попал в штрафбат, а оттуда, потеряв руку, - домой. Жена ждала, радовалась возвращению мужа, но интима между ними так и не возникло. Андрей не только потерял руку, но и стал импотентом. Он переживал за жену и предлагал найти любовника, чтобы завести ребенка, однако супруга отказывалась. Лишь в 1950 году супруги обратились к сексологу: в ту пору в Винницах практиковал доктор Михаил Штерн, который одним из немногих в Союзе занимался половыми вопросами. Он пришел к выводу, что физически с Андреем все в порядке, а проблемы лежат в области психологии. На одном из приемов доктор спросил Елену, в какое время суток она старается разжечь страсть в муже.
- Конечно же, ночью, - ответила удивленная женщина.
- Мне кажется, я знаю причину полового бессилия, - ответил доктор. - Попробуйте несколько недель спать раздельно. А потом - попытайтесь заняться любовью днем.
Совет очень обескуражил женщину.
- Как же днем, кто же делает это днем?! - возмутилась она.
Но идея Штерна состояла в том, чтобы вырвать Андрея из замкнутого круга, где супружеская постель ассоциируется с ночью, беспокойным сном, стуком в дверь, лагерями и войной. В итоге Елена, хотя и ушла с оскорбленым лицом, кое-что на заметку приняла. В одно из воскресений у них действительно получилось заняться сексом днем. А вскоре они стояли в приемной доктора с водкой и пирогом.
История супругов Прониных была лишь одним из многих примеров подобного рода.
Как отмечает автор, в те годы подразумевалось, что человеческая жизнь подстраивается под государственные интересы, а все лишнее - незначительно и даже вредно. В число «незначительных» развлечений попал и интим. На эту тему Михаил Пришвин оставил занятную запись в дневничке: «Революция создает женщину колхоза, которая отличается от мужчины тем, что имеет свободных четыре месяца перед родами и два после родов. И нет никакого сомнения в том, что в дальнейшем рационализация половых отношений доберется до полного регулирования процесса зачатия рождения рабочего человека, как это происходит у пчел».
Диссидент Марк Поповский в книге «Третий лишний» вспоминал, что в 30-е интерес к сексу еще сохранялся, но ни у кого нельзя было узнать подробностей. За информацией подростки обращались, например, к Мопассану.
Любопытно, что на подобное жаловался в дневниках сын Цветаевой. Подкованная в вопросах любви Марина Ивановна ни слова не говорила сыну о сексе и о «половой зрелости и стремлениях, которые появляются вследствие этой зрелости». Вернувшись в Россию в 1939-м, Мур с удивлением пишет о своем распущенном однокласснике, заявившем, что у девушки «нужно пользоваться каждой дыркой».
Институт в Ленинграде
На долгие годы упоминания о сексе исчезли со страниц СМИ. Лишь в 1940 году в 46-м томе Большой советской энциклопедии появился раздел под названием «половая жизнь», в котором упоминался «половой вопрос». Да и то там не говорилось ничего интересного, но зато утверждалось, что подрастающим поколениям советских людей лучше не думать о сексе и направить свою энергию на продуктивную деятельность во благо Родины.
После войны, в 1946 году, одним из инициаторов секс-просвещения выступил некий доктор Кушнирчук из Полтавы. «Лучше бы он этого не делал», - констатирует Рустам Александер. Вместо учебника доктор написал пропагандистский памфлет с антинаучной информацией. В рукописи своего учебника «О половом воспитании» доктор не ссылается ни на какие источники, а просто травит страшные байки. Про девочку Таню, которая выпила уксус потому, что Вова ее не любил. Другая байка касалась онанизма, который довел одного мальчика до психбольницы.
По Кушнирчуку, советский ребенок должен спать в холоде, на жесткой постели, положив руки поверх одеяла. Проснувшись утром - не должен валяться в постели. Если детей несколько, они тоже не должны валяться в одной комнате без присмотра.
Почитав эдакий секс-учебник, рецензенты пришли в ужас и настояли на отказе в публикации.
Более удачная попытка написать о «половом вопросе» была реализована в 1948 году. Брошюра под названием «Здоровый брак и здоровая семья» под авторством врача Льва Залкинда была более полезна, чем советы Кушнирчука, но без пропаганды не обошлось. Естественно, в книге говорилось о том, что сексом можно заниматься только в браке, хотя ежу понятно, что на деле все обстояло иначе. В 1947 году в том же Ленинграде обнаружился целый потайной публичный дом! В газетах его называли «притоном разврата». Писали, что «притон» назывался «институтом» и имел аж два факультета. Систематически на квартирах «студентов» института устраивались оргии, где обсуждались «различные извращенные» способы половых сношений, изобретались новые способы с обсуждением их достоинств и недостатков и распространялась порнолитература.
О том, что огромный интерес к сексу сохранялся - доказывают дневники и письменные свидетельства тех лет.
Продолжение следует...