«Все мои мечты оторвали и выбросили»: как живет бобслеистка Ирина Скворцова, чуть не погибшая из-за ошибки арбитра

Ира родилась в Москве 17 июля 1988 года. Она вообще-то занималась легкой атлетикой, выполнила норматив мастера спорта. Не только выступала на внутренних российских соревнованиях, но и побывала на юношеском чемпионате мира. Особо значимых результатов Скворцова, однако, не добилась. В итоге с легкой атлетикой она завязала, стала студенткой Российского государственного университета физической культуры, спорта и туризма.

Скоро Ирина поняла, что отчаянно скучает без спорта, который с детства был важной частью ее жизни. Однажды получила сообщение от знакомого, который ушел из легкой атлетики в бобслей: «Ирка, давай к нам, у нас не скучно!»

Шел 2008 год, как раз проводился отбор в экспериментальную команду «Сочи-2014». Резервы для бобслея искали в разных спортивных дисциплинах. Ирину взяли, через год она пробилась в основной состав в качестве разгоняющей.

Трагедия, перечеркнувшая все, случилась 23 ноября 2009 года во время тренировки на санно-бобслейной трассе в немецком Кенигзее. Из-за ошибки арбитра, выпустившего на трассу новый экипаж, не дождавшись финиша предыдущего, произошло столкновение. Боб, в котором ехали девушки, перевернулся, а мужской врезался прямо в незащищенную спину Скворцовой. Другие практически не пострадали, но травмы Ирины врачи поначалу считали несовместимыми с жизнью. Чтобы девушка не умерла от болевого шока, ее ввели в состояние искусственной комы.

– Аварию я не помню. Помню только, как легла в боб в ноябре 2009 года, а проснулась 13 января следующего года. А как ехали, как столкнулись, мозг вычеркнул. После аварии неповрежденными у меня оказались только голова (не считая сотрясений), руки и грудь. Ниже – все искорежено, – рассказывала потом спортсменка.

Она заново училась дышать после отключения от аппарата искусственного дыхания. Отстояла наиболее пострадавшую ногу, которую врачи намеревались ампутировать. Две трети мышц поврежденной конечности были удалены, она потеряла чувствительность.

– Единственное, что удерживало меня от самоубийства, так это то, что позвоночник был цел и что ногу удалось сохранить. А иначе не пережила бы, нашла бы способ покончить с собой прямо там, в реанимации, – признавалась Ирина.

Со спортом было покончено навсегда. Сообщалось, что арбитр, допустивший столкновение, отделался штрафом в 3600 евро. Петер Хелль продолжил работать судьей на крупных соревнованиях по бобслею и скелетону. Извиниться перед Скворцовой он не счел нужным.

Ирина перенесла более 50 операций. Несмотря на пессимистичные прогнозы, она избавилась от инвалидной коляски. Скворцова упорно и терпеливо заново училась ходить, несмотря на тяжелое эмоциональное состояние.

– Все мои мечты, все, к чему я стремилась двадцать один год моей жизни, оторвали и выбросили. Бегать нельзя, кататься на коньках нельзя, прыгать нельзя. Каблуки и юбки, которые я так любила, – тоже никогда нельзя, – так описывала Ирина свои чувства.

Она окончила университет, получила права и стала водить машину. Начала работать на телевидении – интервьюером, редактором. Вела церемонию награждения лучших спортивных журналистов. В 2014 году Скворцова вошла в Общественную палату РФ как заместитель председателя комиссии по охране здоровья.

Ирина стала одним из первых факелоносцев эстафеты олимпийского огня зимних Игр в Сочи. Проходя 200 метров, очень волновалась – боялась упасть, уронить факел, но все прошло прекрасно. На церемонии открытия Олимпиады Скворцову посадили в ложу рядом с президентом России. Когда она узнала, кто будет ее соседом, не могла поверить и думала, что это какой-то розыгрыш.

Сегодня Ирине 33. С тем, что жизнь уже никогда не будет прежней, бывшая спортсменка смирилась. Возможность участия в паралимпийских соревнованиях Скворцова для себя отвергает, утверждая, что это не ее. Вот что однажды сказала Ирина телеканалу «Матч ТВ»:

– Вы думаете, я забыла это? Говорят, со временем боль проходит. Она не проходит, она притупляется. Боль будет всегда, она будет до конца жизни. Просто с ней нужно как-то жить, отодвинуть ее на второй план. Это тяжело, но я каждый день пытаюсь это сделать.