Жена художника Маковского умоляла его жить втроем с любовницей
У Константина Маковского нетипичная для русского художника судьба: ему не пришлось бедствовать и прозябать в забвении. Наоборот, он слыл бонвиваном и баловнем судьбы. Однако большинство его полотен мало известны на родине - даже в Третьяковке можно увидеть всего три из них. 2 июля отмечается 184 года со дня рождения мастера - отличный повод поговорить о жизни и творчестве самобытного живописца.
Он создал самое крупное станковое полотно в России - картину «Воззвание Минина к нижегородцам», создал галерею румяных «боярышень» и серию сочных жизненных зарисовок, по количеству работ обошел самого Айвазовского, но многим запомнился лишь «картинкой в твоем букваре» - репродукцией «Детей, бегущих от грозы». Константин Егорович и сам понимал, что способен на большее, когда писал о себе, например, такое:
- Лучшие красавицы наперебой позировали мне… Я зарабатывал громадные деньги, жил, ни в чем себе не отказывая. Испытывая особое пристрастие к жизни, я так и не смог всецело отдаться творчеству, проявив свой талант в полной мере.
И еще:
- Я не зарыл своего богом данного таланта в землю, но и не использовал его в той мере, в какой мог бы. Я слишком любил жизнь и женщин, это мешало мне всецело отдаться искусству.
Любил жизнь, женщин, красавицы… - в этом весь Маковский. Три брака, девять детей, в том числе и на стороне, тяжелый развод, непонимание сына - личная жизнь мастера била ключом. Образы близких переходили на полотна - члены многочисленного семейства стали для него моделями. Но обо всем по порядку.
Ворона в блокноте
Константин родился в семье художников - его отец и младшие братья занимались живописью. «Тем, что из меня вышло, я считаю обязанным себя не академии, не профессорам, а исключительно моему отцу», - писал на склоне лет мастер. «Любуйся и запоминай!» - говорил Маковский-старший, заставляя сына делать уличные зарисовки в карманный альбом. Дома расспрашивал, не забыл ли он мужичка, угощавшего его квасом, или ворону, атаковавшую кошку.
Внебрачная дочь: Татинька
Облик молодого Маковского точнее всех описал его сын Сергей Константинович - художественный критик, поэт, издатель журнала «Аполлон»:
- Отец мой в молодые годы имел обаятельную внешность, беспечную праздничную веселость нрава, привычку к быстрым решениям, трудолюбие и жадность к утехам жизни. Он был всегда в духе, приветливый, нарядный, холеный, пахнущий одеколоном и тонким табаком, беззаботный, обворожительный, ловкий, с необыкновенно крепким здоровьем. Откинутая назад пышно-кудрявая голова с рано облысевшим сжатым у висков лбом сообщала чисто русскому лицу в темно-русой бороде вид открытый и независимый. В обществе бывал он неизменно приятен и словоохотлив, на лицах появлялась улыбка, когда Константин Егорович входил в комнату.
Женщины Маковского обожали. К моменту знакомства с первой женой у него подрастала внебрачная дочь, родившаяся еще в пору студенчества. Наталья Константиновна Лебедева - Татинька - со временем получила фамилию Маковская, но не была причислена к дворянскому роду. Она жила в семье отца до замужества.
Первый брак: Елена
11 ноября 1866 года художник женился на артистке труппы Императорских театров в Санкт-Петербурге Елене Бурковой (Черкасовой). Елена Тимофеевна была внебрачной дочерью министра Императорского двора Николая I графа Владимира Адлерберга. Однако молодую семью постигло горе: сын Владимир умер младенцем. Вскоре жена художника заболела чахоткой. Чтобы сменить климат, тот увез ее в Египет, но это не помогло, и в 1873-м Константин Егорович овдовел.
Второй брак: Юлия
Впрочем, горевал Маковский недолго. На балу в Морском корпусе 35-летний живописец встретил 15-летнюю Юлию Леткову. Константин Егорович не отходил от Юленьки весь вечер, а на следующий день пригласил всех к себе - музицировать. К ужину Константин Егорович повел юную Леткову под руку и, усаживая рядом, объявил: «Вот и отлично. Будьте у меня хозяйкой!»
Через две недели состоялась помолвка. Свадьбу сыграли, как только невесте исполнилось 16. Правда, и тут семейная жизнь началась с несчастья: в восемь месяцев умер их первенец, дочка. Через год 17-летняя Юлия забеременела снова. В этом браке у художника родились дочь и двое сыновей.
Третий брак: Мария
С Юлией Павловной Маковский прожил 20 лет, но он не был бы собой, если бы перестал увлекаться другими женщинами. И даже поиметь от одной из них ребенка. С 20-летней Марией Матавтиной живописец, которому было уже хорошо за 50, закрутил тайный роман на Всемирной выставке в Париже.
Когда Константин Егорович признался жене, что у него родился сын Константин, та не простила измены. Она подала ходатайство «о предоставлении ей права проживать с тремя детьми по отдельному паспорту от мужа и об устранении последнего от всякого вмешательства в дело воспитания и образования детей». Семь лет Юлия Павловна не давала неверному мужу развода, требуя огромную сумму. У художника появился второй незаконнорожденный ребенок - дочь Ольга, следом родилась дочь Марина. В итоге Маковский купил недвижимость в Париже и оборвал все связи с женой и уже взрослыми детьми от прежнего брака. О Юлии Павловне говорил с негодованием:
«Ведь она до того пала, что писала мне письма, что она готова втроем с нами жить. Что это за женщина, которая предлагает это!..»
Лишь в 60 лет Маковский смог выплатить запрашиваемую сумму и до конца жизни обязался содержать оставленную жену. Вскоре в его новом браке родился четвертый ребенок.
Смерть в ДТП
Константин Егорович погиб 17 сентября 1915 года - в его экипаж врезался трамвай. Художника выбросило на мостовую, он получил травму головы. Во время операции сердце не выдержало слишком большой дозы хлороформа. Живописец умер, не приходя в сознание.
Похоронен Маковский на Никольском кладбище Александро-Невской лавры. Однако после революции могила была разграблена, и сейчас ее местонахождение неизвестно.
Оказался не по карману
В отечественных музеях практически нет работ Маковского. Причина: российским коллекционерам эти шедевры были не по карману. За «Боярский свадебный пир в XVII веке» художник просил 20 тысяч рублей, и Третьяков, только что отдавший восемь тысяч за «Утро стрелецкой казни» Сурикова, не смог найти средств. «Пир» за 60 тысяч ушел к американскому ювелиру Шуману. Делец на радостях начал выпускать в США открытки с картинами русского мастера.
Кстати
В советское время художник был объявлен «вредным». Его работы распихали по запасникам и раздаривали всем подряд. Несколько полотен достались индонезийскому президенту Сукарно. Сегодня они составляют гордость картинной галереи в Джакарте.
