Как развлекалась московская золотая молодёжь в 70-е
Ни сатира Щедрина, ни сарказм Гоголев не сравнимы ни хрена с тем, как пишет Додолев.
(Юлиан Семёнов)
Шутливое четверостишие, которое сочинил когда-то Юлиан Семёнов, отлично характеризует Евгения Додолева - нынче мило беседующего со звездами в программе «Семейный альбом» на канале «Россия», а в прошлом - ведущего революционной программы «Взгляд».
ДЛЯ СПРАВКИ: В 80-е Евгений Додолев нарушал все табу советской прессы, ошарашивая публику репортажами о валютной проституции, инцесте, партийной коррупции, «подпольных» рок-музыкантах. 11 июля 2017-го ему исполняется 60 лет.
EG.RU: - А давайте-ка вспомним бурную молодость! Либеральная журналистка Ольга Романова* как-то заявила: «Я чрезвычайно удовлетворена тем, что меня... считает непрофессионалом Евгений Додолев, имеющий судимость за вооруженный грабеж!»
Евгений Додолев: - Ну, при желании я Романову мог бы засудить за клевету: судимости у меня нет и никогда не было. А что касается разбоя - то вот какое дело. В 1977 году я был арестован прямо в институте и в наручниках препровожден в «Лефортово». Захватывать меня приезжала опергруппа из семи человек, а дело вел КГБ СССР. Мог бы, конечно, рвануть сейчас тельняшку на груди и объяснить, что дело было политическое, поскольку, помимо прочего, нас обвиняли в нелегальном тиражировании книг Гумилева, Булгакова и так далее. Но криминальных статей было больше: грабеж, наркотики, разбой.
EG.RU: - Что же вы натворили?
Е. Д.: - Ну, куролесила в середине 70-х тусовка московской золотой молодежи (отец Додолева - писатель и журналист Юрий Додолев. - Прим. авт.), и мы порой куражились, иногда на грани фола. Если, допустим, в модном тогда ресторане «Арбат» кто-то не из наших начинал выделываться, мы могли сбить с чужака спесь, сняв с него джинсовую куртку или отняв японские часы. Корыстных мотивов у нас не было, но все это дело, безусловно, подпадало под статьи УК.
Клубов в Москве не существовало, и гуляли мы на квартирах. Один из таких притонов в обиходе назывался «У ключа». По имени хозяина квартиры - Подключникова. Его родители работали в ГДР, «флэт» был свободен. Баловались наркотиками, да. И это тоже было одним из пунктов обвинения.
EG.RU: - Как же вам, золотому мальчику, сиделось?
Е. Д.: - Тогдашнее «Лефортово» по сравнению с «Бутыркой» - санаторий. Камеры на двоих, даже постельное белье выдавали, а не черные «матрасовки». Там была жесткая ротация, часто переводили из камеры в камеру. Самым некомфортным моим сокамерником был китаец, который не говорил по-русски и с утра до вечера практиковал карате. А самым комфортным - Андрей Шувалов, сексуальный маньяк, который душил женщин в красных пальто. Тогда в Москве была настоящая паника из-за этого. Разумеется, Андрей говорил, что не виноват. Приятный такой смуглый парень. Ему дали 15 лет, от расстрела спасло лишь то, что на момент убийств он был несовершеннолетний.
Когда перевели в «Матросскую тишину», почувствовал контраст. В камере человек 40 - 50, клопы, ароматы. Хорошо хотя бы, что я считался «политическим» и мне не довелось мыть сортир голыми руками, как всем новичкам. Однажды меня «выдернули» в «хату» воров в законе, которые слушали мои байки про лефортовские будни. Один из них, то ли по фамилии, то ли по кличке Окунь, пообещал найти меня на свободе и поговорить по делу. До сих пор жду, люди они обязательные.
EG.RU: - Чем же все кончилось?
Е. Д.: - Отсидел под следствием около года, потом выяснили, что наркотики я не варил и лично куртки ни с кого не снимал. И меня отпустили. В институте я был восстановлен, мне даже выплатили стипендию за все время «отпуска» - по 40 рублей за каждый месяц неволи.
А кому-то из наших повезло меньше. Реальный срок, в частности, дали Володе Суходееву, который проходил, как «главарь шайки». Но там что-то серьезное было, по-моему, у него пистолет нашли. Его отцом был редактор выходившего в Праге журнала коммунистических и рабочих партий «Проблемы мира и социализма». Иногда отцу в Москву переводили валюту. А у сына такие же инициалы, как у папы, - ВВ, и он частенько получал деньги за предка. На них мы отрывались в валютных барах, где я познакомился с валютными проститутками.
Приговорили к смерти
EG.RU: - Как раз 30 лет назад после серии ваших публикаций в СССР ввели ответственность за проституцию. Неужели в кровати с путанами изучали тему?
Е. Д.: - Мне своих приключений хватало. Но с «центровыми» было, что называется, прикольно. Про их расклады я знал довольно много. Скажем, чтобы попасть в гостиницу «Международная», они платили швейцару 50 рублей. А швейцаров, кстати, набирали из бывших ментов, чином не ниже майора, по блату. Девочки проходили в гостиничный атриум и сидели там в засаде. Если кого-то к полуночи не снимали, то они начинали «обход номеров», просто стучались в каждую дверь со словами: «Найт сервис!» Нередко нарывались на семейных, а это скандал.
Но случались вещи и пострашней. Одну путану какие-то арабы запытали до состояния комы. Самыми нелюбимыми у проституток были финны - они напивались и избивали девушек и арабы - за садизм. А самыми любимыми клиентами считались японцы. Они быстро делали свое дело (на сленге это называлось «брызнуть на бороду»), были обходительны и хорошо платили. Телефоны понравившихся девушек иностранцы передавали друг другу. Вот с именами только могла возникнуть путаница, большинство путан представлялось почему-то Анжелами и Каринами.
Среди девочек бытовала легенда о «серебряной комнате». Якобы где-то в Подмосковье был подвал, обитый технической фольгой, где садисты истязали проституток месяцами.
Были и специфические «ужасы». Один из клиентов посадил путану на унитаз, приказал приложить к уху лейку душа, а другой рукой отматывать туалетную бумагу с криком «Факс принимаю!» . «А он-то что делал?» - спрашиваю. - «Ржал и дрочил!» - возмущалась девушка.
EG.RU: - Как пришла идея обо всем этом написать?
Е. Д.: - Да очень просто. В 1986 году я был уже довольно известным журналистом. Как-то мы сидели с коллегой Петром Спектром в «Международной», куда мы ходили пить настоящий кофе, и подумали: «А почему бы не сделать материал про путан?» Мне ведь даже особо напрягаться не пришлось. Вернулись в редакцию, я зашел к наборщицам в машбюро, надиктовал, прихлебывая что-то из стакана, и уехал в Пицунду, в Дом творчества. Но сразу после публикации меня отозвали из отпуска.
В редакции главред представил меня двум гостям - сотрудникам столичного управления КГБ. Сейчас-то уже очевидно, что всю нашу перестройку, «борьбу с кровавой гэбней», сами комитетчики и придумали для достижения своих целей. Оказалось, что проституция как таковая этих конкретных офицеров не интересует. Они курировали нелегальный оборот валюты. И считали, что валюту пора легализовать, чтобы вывести ее из теневой зоны. «Мы дадим вам реальную фактуру!» - пообещали они. Устроили мне встречи с завербованными девицами, которые готовы были говорить под диктофон. Материала набралось много, в один выпуск очерк не помещался. Редколлегия решила давать двумя частями.
Первую часть материала «Белый танец» благополучно опубликовали. А на следующий день в девять утра за мной прислали черную «Волгу». В этот день номер, где должна была публиковаться вторая часть, не вышел вообще, тираж был остановлен. В кабинете главного редактора сидели люди из МГК ВЛКСМ и горкома партии, куратор из ЦК КПСС, ну и чекисты уже не из московского, а союзного КГБ. «Где вы все это взяли?!» - поинтересовались у меня. И тут я понял, что у них правая рука не знает, что делает левая. «Да у ваших же!» - сдал я пароли и явки. Вторая часть очерка была основательно отредактирована коллективными усилиями, добавили «облико морале»: недопустимость такого отвратительного явления в здоровом социалистическом обществе и прочее.
EG.RU: - Итак, вторая часть вышла…
Е. Д.: - Да, через два дня после первой. Резонанс был фантастический. Проститутки таскали с собой газету и предъявляли скупым клиентам, как прайс: «Видишь, что пресса пишет? Мои услуги стоят сто долларов!» Наш ответсек Ольга Белан, которая потом возглавила «Спид-ИНФО», за экземпляр газеты получила в тот век дефицита стиральную машину без очереди. Я каждый день с утра до ночи давал интервью западным журналистам.
Но эта слава вышла мне боком. Оказалось, что мои публикации как-то задели интересы мафии таксистов. Как именно, я даже не узнал. Но на сходе они постановили: Додолева убить. Ельцин, тогда 1-й секретарь Московского горкома, подписал указ о выделении мне в течение 48 часов новой квартиры на Волгоградке, куда я съехал с Ленинского проспекта, где прожил 15 лет, и первое время жил там без прописки. Обошлось. Ну а вскоре на совещании у Горбачева было принято решение ввести административную ответственность за проституцию. Ведь до этого по советским законам за продажную любовь не могли покарать - считалось, что это социальное явление было полностью истреблено. Советскому народу предстояло еще множество удивительных открытий...
*включен Минюстом РФ в список физлиц-иноагентов
