Почему Высоцкому не давали записывать пластинки
Фирма «Мелодия» была мощной государственной монополией, объединяющей десятки студий звукозаписи и заводов-производителей виниловых пластинок по всему СССР.
Выпуск пластинки на «Мелодии» означал всенародное признание, а главное - то, что власть против данного исполнителя возражений не имеет.
Идейная «Мелодия»
В многомиллионных тиражах пластинок, выпускавшихся каждый год, записи эстрадных композиций составляли каплю в море. Партийное руководство страны к такой музыке относились с опаской. Ведь под нее можно было просто отдыхать. А концепция «просто отдыха» не вписывалась в советскую идеологию.
На прилавках был представлен большой ассортимент идеологических изданий – к примеру, записей выступлений Ленина и Брежнева, которые никто не покупал. Было также много классики и детских аудиоспекталей – весьма востребованных.
Но самые большие очереди возле фирменного магазина «Мелодия» на Арбате выстраивались за дефицитными пластинками с легкой танцевальной музыкой и любимыми песнями.
Всех исполнителей утверждали с точки зрения морали и «полезности» для советских граждан. Для этого работал аппарат худсоветов. И пройти через него было непросто.
В этапах карьеры и признания артиста прослеживалась жесткая последовательность, которую отражали записи на «Мелодии». Сначала певца награждали гибкой пластинкой с двумя-тремя песнями, потом участием в виниловом сборнике-миньоне – маленькой пластинке с записями разных исполнителей, потом сольным миньоном.
Записать 10-12 песен для сольного винилового диска-гиганта – все равно что получить звание народного артиста. Перед исполнителем сразу открывались все двери, его приглашали на телевидение, позволяли гастролировать по всему Союзу и даже выезжать с концертами за границу.
Но стоило артисту впасть в немилость, записи его немедленно размагничивались, пластинки изымались из продажи и уничтожались.
Голоса из подполья
Александр Галич и Владимир Высоцкий – самые яркие представители жанра бардовской песни в СССР, исполнители, любимые народом (главным образом, благодаря так называемому «магнитиздату»). Однако о записях на фирме «Мелодия» им приходилось только мечтать.
Александр Галич, еще в 1940-50-е годы успевший прославиться как драматург и киносценарист, превратился в настоящего диссидента вскоре после того, как начал исполнять со сцены песни собственного сочинения. Эти песни почти сразу были признаны противоречащими советской эстетике. Выступать поэту запретили. Единственным доступным для него видом концертной деятельности были «квартирники» - небольшие домашние концерты, на которых он пел для узкого круга друзей и поклонников.
В 1972 году Галич был вынужден уехать из СССР. И первая его пластинка - сборник авторских песен под названием «Крик шепотом» - вышла в Норвегии.
Владимир Высоцкий был исключением из правил. На «Мелодию» доступ ему долгое время был закрыт, при этом он много выступал по всему Союзу, собирая огромные аудитории в концертных залах и даже на стадионах.
Дело в том, что тогдашний лидер страны, «дорогой Леонид Ильич» питал к творчеству барда необъяснимую слабость. Впервые генсек услышал голос Высоцкого у себя на даче благодаря собственным детям, которые, включив самопальные магнитофонные записи, выставили колонки на окно. Песни о войне, исполненные хрипящим «на разрыв души» голосом, растрогали ветерана войны Леонида Брежнева до слез. После этого он часто защищал Высоцкого и давал ему возможность гастролировать по стране, а позднее – даже выезжать за рубеж.
Зато второй человек в партии, «сухарь в калошах» Михаил Суслов, который был главным идеологом Советского Союза и диктовал Министерству культуры, кого разрешать, а кого запрещать, сразу признал песни Высоцкого «вредными» и делал все от себя зависящее, чтобы они не попали к слушателям. Возможность записаться на «Мелодии» зависела именно от него.
Устроенная Сусловым блокада была частично прорвана после премьеры кинокартины Станислава Говорухина «Вертикаль». Высоцкий впервые спел с экрана, и «Мелодия» вслед выпустила пластинку с четырьмя песнями из этого фильма. После этого Высоцкому удалось записать шесть миньонов.
Первый виниловый диск-гигант был издан только после его смерти. В перестроечные времена выпуск пластинок с песнями Высоцкого побил все рекорды и по количеству изданий, и по тиражам.
Интересный факт: «Мелодия» была не единственным средством завоевания широкой аудитории слушателей. Во времена оттепели в ходу были так называемые «кости» - аудиозаписи, сделанные на рентгеновских снимках. На таких самопальных пластинках, продающихся нелегально, в квартиры советских граждан проникали голоса зарубежных исполнителей, в частности рок-н-ролл, и «неблагонадежных», таких как Вертинский, Петр Лещенко, Галич.
Позже широкое распространение получил так называемый «магнитиздат»: записи, сделанные во время «квартирников» и в домашних импровизированных студиях, расходились на катушках-бобинах. У пластинок перед магнитной пленкой было одно большое преимущество – винил более долговечен.
Заграница нам не поможет
Фигуры такого масштаба, как Галич и Высоцкий, нельзя было уложить в прокрустово ложе партийной диктатуры, поэтому их конфликт с властью был неизбежен.
Однако в истории советской эстрады было несколько случаев, когда травли, на первый взгляд, ничто не предвещало.
Супруги Алла Йошпе и Стахан Рахимов – яркий, можно сказать, экзотический дуэт на эстраде конца 1960-х. «Алеша», «Журавлиная песня», «Ночка луговая» - эти песни выходили на «Мелодии» миллионными тиражами. Без них не обходился ни один кремлевский концерт и «Голубой огонек».
Однако блестящая карьера певцов прервалась, когда тяжело больной Йошпе для лечения потребовался выезд за границу. Их не только не выпустили, но запретили выступать.
Мать Стахана Рахимова, приехавшая на один из заводов «Мелодии», чтобы спасти хотя бы малую часть тиража, вышедшего незадолго перед этим диска-гиганта, стала свидетелем ритуального уничтожения пластинок: их помещали в специальную установку и дробили на мелкие кусочки.
Лишь в конце 1980-х запрет был снят, и супруги вернулись на концертные площадки.
В чем-то похожая история произошла с Аидой Ведищевой. Певица стала знаменитой, когда спела за кадром в фильмах Леонида Гайдая. «Где-то на белом свете», танго «Помоги мне!» - голос Ведищевой сделал эти композиции хитами. Именно она стала первой исполнительницей песни «Лесной олень».
Опала последовала после выступления на фестивале эстрадной песни в польском Сопоте, где Ведищева спела несколько песен сверх предварительно утвержденного репертуара. Об этой «выходке» было доложено министру культуры Екатерине Фурцевой. С тех пор певицу больше не приглашали на радио и телевидение, песни, которые прежде пела она, передали другим исполнителям.
Возможно, сказался антисемитский настрой партийной верхушки тех лет, и Ведищевой, помимо всего прочего, не могли «забыть» ее еврейского происхождения. Как бы там ни было, певица не смогла перенести вакуума, в котором оказалось после Сопота. В 1980 году она эмигрировала в США, где певческую карьеру пришлось начинать с нуля.
Латышская исполнительница Лариса Мондрус в 1960-е годы записывала на «Мелодии» по две пластинки в год. Она много пела о любви, исполняла зарубежные шлягеры на языке оригинала и запомнилась тем, что одной из первых начала пританцовывать во время исполнения песен и позволяла себе выходить на сцену в довольно откровенных для того времени нарядах.
Вольное, слишком независимое поведение Мондрус, которая отказывалась включать в свой репертуар песни, навязываемые идеологией, постепенно стало вызывать раздражение у высших чиновников Министерства культуры. В конце концов, ее поставили в такое положение, что продолжить выступать она могла, лишь уехав из СССР. Что певица и сделала, выбрав страной проживания ФРГ.
В отличие от многих других советских певцов и артистов, эмигрировавших на Запад, Мондурс удалось построить яркую карьеру за границей, выпустить несколько сольных альбомов на немецком языке. К концу 70-х она завоевала европейскую популярность под именем Larissa.
Кстати: Заграничные гастроли наших певцов приносили государственному бюджету большие деньги. Сами же артисты получали за это крохи. К примеру, на одном сольном концерте Рахимова и Йошпе казна зарабатывала в среднем 1300-1400 долларов, отработавшему концерт дуэту из этой суммы выделялось лишь 40 долларов.
Певцы почти не получали отчислений с каждой записи и исполнения песни. Большие авторские гонорары были положены лишь композитору и поэту. Самыми «богатыми» эстрадными композиторами советской эпохи были Вячеслав Добрынин, Юрий Антонов, Владимир Шаинский.
