Дедовщина в Афгане: хуже чем на войне

Дедовщина в Советской армии, к сожалению, была распространена почти повсеместно. В боевых частях, размещенных в Афганистане, без нее тоже не обходилось. Даже перед лицом реального врага наши парни, вместо того чтобы сплачиваться и держаться друг друга, делились на «чижиков» («духами» в Афганистане звали не новичков, а душманов) и «дедов».

Тяжело с дедами – легко с душманами?

До сих пор бытует мнение, что, мол, дедовщина была для новобранцев чем-то вроде подготовки к тяжелым боевым условиям: якобы «незапланированные учения», которые старослужащие устраивали так называемым молодым, воспитывали в них выносливость.

Возможно, с высоты командирского состава ситуация и виделась именно такой; однако не очень понятно, как постоянные унижения, переносимые от своих, могут поднимать в солдатах командный дух. Отжимания до седьмого пота, упражнение «кандагарский мостик» (упереться руками и ногами в спинки кровати, но не ложиться на нее), ползание по-пластунски под койками, пробежки в полной боевой укладке (и это по афганской жаре!) – все это, возможно, и прокачивало мышцы, как утверждает служивший в Афгане полковник Артур Деревянко, – но если с тебя снимают твою новую форму и дают взамен кишащее вшами тряпье, если за отказ делать чужую работу тебе разбивают нос, если тебя постоянно избивают, едва ли от этого ты станешь лучше как солдат, едва ли в тяжелой ситуации будешь готов на все, чтобы спасти жизнь товарища, который еще вчера над тобой издевался.

Чинарик выплюнул и выстрелил в упор?

Многие уверены, что в условиях боевых действий дедовщина как явление просто не может существовать – ведь у каждого солдата в руках рано или поздно оказывается боевое оружие, и «деды» должны понимать – нет никакой гарантии, что «молодой», в издевках над которым перегнули палку, рано или поздно не сорвется и не выстрелит в своего.

Однако на самом деле и «деды», и «чижики» прекрасно знали, что все пули маркированы, и в случае чего легко отследить, из какого оружия был произведен выстрел. Знали они и то, что свалить вину на моджахедов также не удастся – нашим солдатам выдавали автоматы калибра 5,4 мм, а у душманов было в основном оружие калибра 7,62 мм.

Я – дезертир

В советских боевых частях, расположенных в Афганистане, нередки были случаи дезертирства. Причем среди дезертиров, помимо тех, что бежали от дисциплинарных взысканий или просто боялись воевать, были и такие, что шли на это из-за невыносимых условий жизни.

К концу 1989 года более 400 советских солдат либо перешли на сторону противника, либо бежали с места боевых действий.

Так, водитель бензовоза Александр Левенец в 1984 году по собственной воле перешел на сторону моджахедов, не выдержав издевательств «дедов» – и до конца войны сражался на стороне афганцев.

Николая Быстрова в 1982 году старослужащие отправили в самоволку и велели добыть анаши – тот попал в плен, пережил немало зловещих приключений, принял ислам, стал личным телохранителем Ахмад Шаха Масуда (афганского полевого командира, известного также под именем Панджшерский Лев) – а в 1999-м вернулся на родину и привез с собой афганскую жену.

Сергей Красноперов бежал в 1985 году, тоже попал в плен; судьба его сложилась так, что он осел в одном из кишлаков, женился на афганской девушке – и живет там до сих пор; завел неплохое хозяйство, работает в качестве прораба на строительстве дорог.

Возможно, если бы не зверская дедовщина, царившая в советских боевых частях в Афгане, у этих парней была бы совсем другая участь.