«Шаланды, полные кефали» появились после того, как «Темную ночь» украл Леонид Утесов
Снял его режиссер Леонид Луков по повести Льва Славина, написанной в 1941 году. Сначала повесть называлась «Мои земляки», а после успеха фильма переиздание было уже под названием «Два бойца». Фильм возили на передовую, но достаточное количество копий для этих показов было изготовлено не сразу, так что солдаты увидели картину только к концу года.
Урал и Одесса
Фильм повествует о военном времени и двух друзьях. Один – увалень, уральский богатырь Саша Свинцов, второй – балагур, шутник и душа компании одессит Аркадий Дзюбин. И если Борис Андреев в роль Свинцова вписался сразу и безоговорочно, то Марк Бернес полтора месяца не мог войти в образ Аркадия.
Он никогда не жил в Одессе и, так получилось, что никогда не сталкивался с колоритными одесситами. А потому все пробы снять сцену были наигранными и неестественными. Актеры уже шушукались о том, что Бернесу будут искать замену. Вот только режиссер не видел в роли Дзюбина никого другого. И ждал, пока Марк нащупает ниточку, которая приведет его к своему герою.
Случайное везение
И Бернес ее нашел… в госпитале. Съемки фильма проходили в Ташкенте. Узнав о том, что в местном военном госпитале лежит одессит, он наведался туда. Раненый приветствовал Бернеса словами: «Так это же ж мой артист, шоб я так жил!» С этого момента Бернес часто заходил к моряку и подолгу оставался у его кровати – учился говорить «по-одесски». Чего-то все равно не хватало, актер по-прежнему не мог добиться на камеру нужного результата.
Как это иногда бывает, положение спас случай. По дороге со студии домой Марк зашел подстричься и попал в руки неопытной парикмахерши. Та, не задавая вопросов, подстригла его «под бокс», оголив затылок и виски и оставив неряшливую челочку. А Бернес был настолько расстроен текущими неудачами на съемочной площадке, что обратил внимание на непонятную стрижку только тогда, когда мастерица закончила работу.
Он посмотрел в зеркало и увидел того самого Дзюбина, которого так мучительно пытался найти в себе полтора месяца. С того момента образ одессита Аркадия сложился полностью, и съемки начались.
Экстремальное рождение песни
Изначально в фильме не планировалось никаких песен – только сопровождающий картинку оркестровый звуковой ряд. Но одним поздним вечером к композитору Никите Богословскому пришел режиссер Луков и пожаловался на то, что у него без песни никак не вырисовывается сцена в землянке.
Луков в лицах расписал сцену Богословскому, и тому стало настолько ясно, как именно все будет выглядеть, что он сел за рояль и от начала до конца сыграл мелодию той самой «Темной ночи», которую поют вот уже 75 лет.
Вдохновленные Богословский и Луков немедленно вызвали поэта Владимира Агатова. Тот приехал, прослушал музыку и практически сразу, почти без правок, написал текст.
Бернеса будили уже втроем. Заспанный актер присоединился к ночным поискам гитариста. Когда компания в полном составе явилась на студию, выяснилось, что никто не подумал о том, что на ночь звуковой павильон запирают.
Недолго думая, взломали замок и все-таки записали песню. Причем, Бернес, который тяжело запоминал и воспроизводил новые мелодии, эту спел так, будто она была знакома ему уже многие годы. Утром под записанную ночью фонограмму с первого дубля был снят эпизод «Землянка».
Не было бы счастья…
Богословский был неосторожен и похвастался песней Леониду Утесову – «дяде Леде», с которым был хорошо знаком еще с поры, когда в детстве дружил с Дитой, его дочерью. Утесову так понравилась песня, что он, наплевав на все приличия, включил ее в свой репертуар и выпустил на пластинке.
Теперь для всех это была не «песня из фильма «Два бойца»», а «песня Утесова». Ситуацию нужно было спасать, и Луков предложил написать еще одну песню, на этот раз совершенно противоположного плана: игривую и характерную для разбитного одессита.
Богословский был против, говорил, что одесский колорит неизменно вызовет неприятие критиков, указывал на того же Утесова, которого разве что на части не рвали из-за его одесских песенок. Композитор сетовал на то, что он никогда не сталкивался с одесским фольклором и у него не получится – режиссер ничего не хотел слушать.
Для того чтобы Богословский смог настроиться на «волну», по городу развесили объявления с призывом явиться на студию всем, кто знает истинно одесские песни. Никите Богословскому два дня пришлось без перерыва слушать всевозможные мотивы. Вышло так, что коренной ленинградец написал песню, после выхода которой его стали считать коренным евреем-одесситом.
В одесситы записали и Марка Бернеса. Причем еще и обижались, когда он говорил, что никогда не жил в Одессе. Укоряли в том, что стал знаменитым и теперь стесняется своего города.
Интересные факты
Автора стихов, Владимира Агатова, репрессировали в 1949 году. До своего освобождения в 1956 году он возглавлял лагерный театр.
А вот Никита Богословский за свое непролетарское происхождение рисковал быть репрессированным еще в 30-е годы. Ему было предписано выехать в Сыктывкар. Но композитор рискнул остаться в Москве, и ему повезло: о нем просто забыли.
Из-за «Темной ночи» работница студии записи чуть не попала в тюрьму за вредительство на производстве. Песня произвела на девушку такое впечатление, что она залила слезами матрицу, безнадежно ее испортив. Песню пришлось перезаписывать.
В первой версии «Шаланд» Марк Бернес еще произносит название города как «Одэсса». В последующих выпусках грампластинок он поет «Одесса». Говорят, это случилось потому, что его на улице встретил старый одессит, узнал и сердито выговорил за эту оплошность: «Молодой человек! Почему «Одэсса»? Ви же не говорите «одэяло»!»
Критики называли эти песни кабацкими, говорили, что они «чужды советским людям», но в пику всем подобным рецензиям их пела и продолжает петь огромная страна.
