Как Аркаша Северный чуть шею не свернул, лазая по трущобам в поисках женщин

Понравившейся девушке Аркадий позволял подержаться не только за гриф своей гитары
Понравившейся девушке Аркадий позволял подержаться не только за гриф своей гитары
В 2024 году грядет юбилей легенды «магнитиздата» 60-70-х – 85 лет со дня рождения исполнителя «Поручика Голицына» и других запрещенных тогда песен Аркадия Северного (Звездина). Воспоминаниями о своем знакомстве с ним и другими героями советского музыкального подполья с «Экспресс газетой» поделился 72-летний шансонье родом из Омска Виктор Терехов.

- В 1965 году я еще мальчишкой начал коллекционировать музыку - магнитофонные пленки и пластинки. Самые первые записи делал на магнитофон «Астра». Потом на более профессиональный «Тембр». Постепенно подружился практически со всеми омскими меломанами. И один из них, Юра Заборских, познакомил меня с нашим местным автором-исполнителем Володей Шандриковым. Наверняка все слышали его песню «Показания невиновного» («Ну я откинулся, какой базар-вокзал!»), которую исполняли Аркадий Северный, Слава Медяник и многие другие.

У Шандрикова была кликуха Жареный из-за того, что он по пьянке слегка подгорел в бане. Работал Володя художником-оформителем на заводе имени Баранова - крупном предприятии по производству авиационных моторов. Неоднократно сидел: один раз - за кражу бочки пива, еще два или три раза - за хулиганку и драки. По молодости ему так башню срывало, что он мог натворить все что угодно.

Шандриков и Северный любили чудить не по-детски (Одесса, 1977 г.)
Шандриков и Северный любили чудить не по-детски (Одесса, 1977 г.) 

Никакими музыкальными инструментами Шандриков не владел. Только под конец жизни его научил играть на гитаре еще один омский бард - Витя Чупретов. До этого Володя просто напевал свои стихи. А кто-нибудь ему аккомпанировал.

Записывать Шандрикова одним из первых начал Женька Шабанов. Он был профессиональным музыкантом. В 1966 - 67 годах создал свой коллектив и исполнял рок-н-роллы. Я знал его по работе в кабаках. Сам я с 15 лет на подменке стучал на барабанах в ресторане «Дружба». А Женька со своим коллективом работал в «Маяке». С Шандриковым они вместе сидели. В лагере и познакомились.

Еще Шандрикову делал записи Юра Пеньков по кличке Кучерявый. Мы выросли с ним на одних улицах. Он тоже увлекался музыкой. Имел большую коллекцию и серьезную по тем временам аппаратуру. Записывал не только Шандрикова, но и Валеру Литвиненко и других местных исполнителей. Его и Шабанова считали главными омскими «писарями». Собственно говоря, других тогда в Омске и не было.

Шандриков умер в родном Омске 30 января 2003-го в 62 года
Шандриков умер в родном Омске 30 января 2003-го в 62 года 

Встреча в «Прибое»

- Благодаря Шандрикову в конце 70-х произошло мое знакомство с Аркадием Северным. В омском парке культуры и отдыха имени 30-летия ВЛКСМ в те времена стоял пивной ларек, в котором работал наш товарищ Серега Иванов. Его отец был главным инженером оборонного предприятия, но у Сереги на торговле пивом денег выходило раза в четыре больше, чем была зарплата у его отца.

У этого ларька мы частенько собирались компашкой. А Шандриков вообще был там завсегдатаем, поскольку жил напротив - на улице 20 лет РККА, на первом этаже жактовской трехэтажки (форма коммунального жилья, получившая название от аббревиатуры ЖАКТ - жилищно-арендное кооперативное товарищество.).

Как-то мы пили там пивко с ним, Юрой Заборских, еще одним меломаном-коллекционером Володей Самородовым и барабанщиком ВИА «Омичи на эстраде» Серегой Дейнеко. «Мне тут письмо прислали из Одессы, - как бы между прочим сказал Шандриков. - Приглашают на запись с Володей Высоцким». «Ты чё, перебрал? С каким Высоцким?!» - не поверили мы. Все знали, что он был фанатом Владимира Семеновича. Посылал ему в Театр на Таганке свои записи. Грезил о встрече с ним. И на этой почве мог спокойно все придумать. «Вот смотрите!» - в подтверждение своих слов Вова показал нам письмо с одесским штемпелем, в котором какой-то мужик - как я позднее узнал, известный одесский «писарь» Стас Ерусланов - действительно его приглашал и обещал оплатить проезд и запись.

Меня это приглашение заинтересовало. И в надежде увидеть Высоцкого я решил тоже поехать в Одессу. Я тогда возглавлял отдел комплектации НИКТИ шинной промышленности. Оперативно оформил командировку поближе к Одессе - в Тирасполь на завод «Молдовизолит», который поставлял нам комплектующие. А с Шандриковым договорился, что в нужный момент он вызовет меня в Одессу телеграммой до востребования. На третий день командировки пришла телеграмма: «Завтра 18:00 ресторан «Прибой».

Вот так проходила запись одного из концертов «короля подпольной песни» Северного (он - у микрофона в галстуке)
Вот так проходила запись одного из концертов «короля подпольной песни» Северного (он - у микрофона в галстуке)  

Утречком я двинул в Кишинев, сел в ходивший до Одессы вместо электрички дизельный поезд и в указанный час подгреб к этому ресторану. С опозданием минут на сорок появился слегка загашенный Вован в «шведке» - были такие шелковые рубашки с коротким рукавом - и в сандалиях-плетенках, надетых не на босу ногу, а на носки. А с ним - какой-то мужик, явно тоже подшофе, в таких же плетенках, но одетый «по солидолу» - френчик, белая рубашка, галстук-гаврилка с модным узлом. Представился мне Аркадием.

«А где Высоцкий-то?» - спросил я у Вовы, отведя его в сторонку. «Знаешь, тут такое дело, Высоцкий сейчас на гастролях, приедет позже», - замялся он. «А зачем ты тогда меня сюда притащил?» - возмутился я. В ответ Шандриков сделал загадочно-удивленный вид: «А с Аркашей тебе разве не интересно познакомиться? Это же Северный Аркаша со мной пришел». Северного я никогда не видел. Знал только по записям. И пообщаться с ним мне стало не менее интересно, чем с Высоцким.

Вторая смена

- Мест в «Прибое» не было, но Аркаша договорился со швейцаром дядей Гришей, чтобы нам нашли столик. Аркаше сразу приглянулась официантка, аппетитная блондинка лет под сорок с пятым номером бюста. «А как вас зовут? Людмила? О, прямо как мою сестру!» - начал клеиться к ней он, прихватывая ее за талию. Я решил сделать широкий жест. «Поляна за мой счет! - объявил я. - Аркаша, ты что будешь? Заказывай, не менжуйся!» - «Мне ничего не надо, - отмахнулся Северный. - У меня желудок больной. Мне вредно много кушать. Мне врачи рекомендовали больше пить».

Взяли два пузыря - «Столичную» и «Зубровку», рыбное ассорти, мясную нарезку, еще что-то небольшое типа по яйцу под майонезом и горячее. Пошли какие-то пьяные застольные разговоры. «Витя, мы с Володей выходим на мировой уровень! - на полном серьезе заливал мне уже изрядно поддатый Аркаша. - Будем записываться с оркестром уровня Олега Лундстрема, эти записи пойдут за кордон, и, возможно, у нас будут заграничные гастроли. У меня есть серьезные люди, которые готовы все оплатить».

Потом переключился на официантку. «Людочка, приезжайте к нам в Питер! Я вам устрою царскую жизнь. Мы же артисты больших театров. Приехали к вам на гастроли», - втирал ей он.

«Наш
Наш рассказчик Виктор Терехов с Вилли Токаревым 

Официантка, конечно, таких артистов не знала и особо на него не реагировала. Но Аркадий не отставал. Ухватил ее за руку и попытался гадать по ладони. Она от него еле вырвалась. А когда мы заказали еще выпивки, заказ вместо нее принес какой-то парень. «У Людочки смена закончилась», - объяснил он. «Дай мне адрес этой официантки! - стал требовать Северный у швейцара. - Мы возьмем тачку и поедем к ней. Или организуй нам каких-нибудь девок! Мы тебе забашляем». «Хорошо, будут вам девки, - сдался под его напором дядя Гриша. - Давайте башли на «керосин» и ждите меня на бульваре!»

Через полчаса он принес четыре пузыря портвейна и повел нас по каким-то трущобам. Его везде посылали подальше. А ему после смены явно хотелось вмазать. «Пошли ко мне домой! - предложил он. - У моей жены сегодня вторая смена. Посидим у меня маленько и потом нырнем еще по паре надежных адресов».

Но не успели мы сесть за стол, как ворвалась разъяренная жена дяди Гриши и начала нас материть. Пришлось нам, схватив выпивку, спешно ретироваться. Спускаясь по лестнице, Аркаша упал и чуть не переломался. Он уже совсем не стоял на ногах и повторял только: «Мне надо срочно глотнуть». Мы с Шандриковым кое-как вытащили его на улицу и погрузили в тачку. Меня довезли до вокзала. И там, выпив на посошок остатки портвейна, я с ними расстался. Вот такие воспоминания у меня оставил Северный!