История России, разлитая по бутылкам
- Все, что связано с водкой, - настоящий детектив, - разлил по первой Денис Пузырев. - В 2019 году я наткнулся на заметку о некоем Роберте Гаспаре - якобы русском бизнесмене, который собирался закупать на Филиппинах бананы у партизан. Оказалось, что Роберт - это Рубен Гаспарян, который в конце 1980-х ввозил в Европу тайский героин вместе с нью-йоркскими мафиози. После того как подельников накрыли, пришлось менять и паспорт, и род деятельности. Так появился француз Гаспар, а в Россию потекла бельгийская водка под известным брендом. Ее ввозили через «Национальный фонд спорта» под видом спортинвентаря, который не облагался пошлинами. Кстати, эту схему мафиози подсказал Иосиф Кобзон, который этого не скрывал. «Фонду» дал добро Борис Ельцин под обещания спонсировать российский спорт. Реально деньги вливали только в теннис - любимый спорт президента. Именно поэтому в 90-х он стал таким популярным. Из обещанных $500 млн до спортсменов дошли только $20 млн.
- Денис, работая над книгой, ты понял, почему водка так бередит душу?
- Водка - это суперпродукт. Спроси иностранца, с чем ассоциируется Россия, и услышишь: Горбачев, Путин, Калашников… Но обязательно на первом месте будет водка. Да, это стереотип. Но водка отражает мистическую сущность России. Она затрагивает каждого.
- Каждого?
- Я отдал десять лет изучению алкогольного рынка. Все бандитские дела связаны с тем, что экономически водка - особенный товар. Значительная часть цены - обязательный налог акциз. Уход от его уплаты дает сверхприбыль. Таких товаров всего три: нефть, сигареты и алкоголь. Нефтяную вышечку построить нелегко. Оборудование для табачного завода тоже сложное. А водку делать может каждый. И ее будут охотно покупать потому, что она - самый доступный допинг, помогающий смириться с действительностью, в которой мы живем последние 30 лет. Сейчас 2021 год: мы встали с колен, потом присели на одно место. В 2020-м было много тревоги, люди отказывались от товаров не первой необходимости. Например, рухнули продажи жвачки. Но с алкоголем ничего не произошло. Несмотря на то, что мы преодолели 90-е, водка остается востребованной. В любой непонятной ситуации - пей водку.
- Как думаешь, можно ли по водке судить об экономической ситуации в стране?
- Когда говорят, что водка вся одинаковая, - это не так. Хотя отличить дорогую от недорогой могут только профессионалы. Но в водке главное не вкус, а подчеркивание статуса. Мы склонны к понтам. Когда есть возможность. Когда нет - можно и за гаражами, закусив ириской, выпить дешевой. Поэтому, мне кажется, что водка не подходит как универсальный индикатор.
- Я знаю, что некоторые предприниматели не хотели с тобой говорить. Почему?
- Говорили почти все. Просили не называть имен. Они не боятся, просто позиция - нечем гордиться. Это касается бизнесменов, которые сделали капитал в 90-х. Они уверяют, что таковы были правила игры. И отговариваются пословицами: «С волками жить…» Один крупный бизнесмен рассказывал, что раньше вызвать силовиков на разборку, вплоть до стрельбы, было в порядке вещей. Тогда это не приводило к последствиям. Встретились, отстрелялись, отбились, разошлись. Конфликт решен. Сейчас сложно представить похожие расклады.
- Тебе не кажется, что подобных историй стало меньше?
- Да. Как человеку пишущему, мне, конечно, жаль. Но не думаю, что эпоха водки уходит. Она трансформируется. С одной стороны, я вижу тренд, который возродит интерес к премиальной водке, - русская национальная кухня. Новые модные рестораны ставят на нее. Моченья, соленья, грузди со сметаной. Чем ты все это запивать будешь, вином, что ли? А с другой - уровень благосостояния населения по-прежнему падает. И самый дешевый сегмент востребован.
- Еще мне кажется, что возвращается питье как некая норма жизни, словно в фильмах «Афоня», «Любовь и голуби». Одним словом, эпоха застоя.
- Политические и экономические процессы, что мы видим, трудно назвать застоем. Застой предполагает стабильность. А нас колбасит последние лет семь. Безусловно, застойность проявляется в мировоззрении. Мы возвращаемся к советскости, но без советской идеологии. Поэтому водочный эскапизм - альтернатива тому, чтобы выйти на площадь. Может, для руководителей страны этот сценарий предпочтительнее, чем столкнуться с трезвыми злыми гражданами. Пусть пьют и на кухне ругают власть. Но это не решение проблемы, а оттягивание.
