**** по губам: в Москве открылся бар, где официанты посылают гостей
Общепиты с неприличными названиями стали активно появляться в послековидные времена. Тому пример - провокационный «Йорик убил Хамлета» (раньше звучало более емко) или «Пибарум» (какая там была вывеска, догататься можно по первым двум буквам). Из-за неудачного соседства со школой оба заведения вынуждены были отказаться от радикальных названий. Новый бар изначально решил не рисковать, и на момент открытия вывеску исправили на «Сте!Бар».
Матрас с пятном
У дверей заведения дежурит мужик с бегающими, как у нашкодившего пионера, глазами.
- Будьте готовы: вы придете - и на вас выльют ушат помоев, - честно предупреждает он.
Внутри заведения шумно. «ЖОПА», - гласит надпись со стрелкой прямо напротив входа, знаменуя собой туалет.
Гости за столиками оборачиваются, сгрудившиеся в кучу официанты в черных рубашках синхронно делают дебильные лица:
- О, приперлась! И карлика с собой притащила!
Под карликом подразумевается мой спутник без малого двухметрового роста.
Вздыхая и охая, армянский официант Эрик ищет «места похуже» и предлагает притулиться «возле Давида» - копии известной работы Микеланджело, но с рукой, протянутой из причинного места.
Бар украшен соответствующим образом. На полках расставлены кружки-какашки, моржовый член, пятые точки с ушами. Отдельно стоящий телефонный аппарат снабжен пояснением, что первым словом, сказанным изобретателем в трубку, было известное слово из трех букв. На стене вместо ковра красуется матрас с характерным пятном. «Ссаный», - развеивает сомнения подпись под инсталляцией.
Эрик уходит за меню и предлагает «жать на кнопку вызова официанта», если надоест.
- Пошел в жопу, - отвечает кнопка.
Москвичам не досталось менструального паштета
«Сте!Бар» приехал из Северной столицы, но там все было гораздо откровеннее: меню сопровождалось крайне неаппетитными картинками и соответствующими названиями. Питерскими хитами по праву считался «Менструальный паштет», оформленный в виде соответствующего органа, наполненного вареньем; криповые десерты «Каша с говном», «**** по губам» и «Кормилица» - в виде соответствующего женского органа.
Московское меню целомудренно лишилось иллюстративного материала, а блюда переименовали и оценили вдвое дороже.
- Пить будете? Я бы рекомендовал тебе «Эстетику бомжихи», - сообщает официант, бросив на меня скептический взгляд.
Поскольку заведение позиционирует себя как бар, то основной упор сделан на коктейли (от слова cock, само собой).
В ассортименте: помимо «Эстетики бомжихи», «Путанос», «Прелая шА ты что?монька», «Один билет в айнтрахт».
Единственный раздел, на котором не отразился неаппетитный креатив, оказался кофе. Заказываем с коллегой по чашечке и получаем сюрприз. Капучино приносят в кружке-унитазе, эспрессо - в писсуаре.
В чем фишка
Блюда в баре хотя и втридорога, но вкусные.
- Шутим устно, но в еду не плюем! - божится Эрик.
На вопрос, не обижается ли народ шуткам, мечтательно закатывает глаза:
- Как бы не так! Знающие уже на входе просят: «Засри меня пожестче».
Официанты здесь работают в трех режимах подачи гадостей: от лайтового до харда.
Сотрудники заведения понаехали из Питера, чтобы поучить уму-разуму московский коллектив, который пока формируется: на сайте бара вывесили объявление о приеме на работу официантов-комиков.
- А хотя бы уборщицей возьмете? - прошу я. - Так бы тряпкой махала да матом крыла - очередь в заведение тянулась бы на два квартала.
- Сколько ты знаешь неприличных слов? - устраивает кастинг Эрик.
- Ну, на «п», на «е», на «х», на «б» еще, - гордо отвечаю я.
Эрик кривится. По его словам, все эти слова - лишь малая толика в огромном и прекрасном море русского мата.
Солженицын печалился, что широко распространенная ругань - это всего лишь несколько корней, которые выражают массу значений, но делают это примитивно и условно. Вслед за Солженицыным печалятся и сотрудники неприличного бара. Так совпало, что все они - филологи или журналисты по образованию.
Психологический аспект
Почему люди готовы идти туда, где их обхамят за их же деньги, - загадка, тревожащая умы многих писателей. Где-то в рассказах Татьяны Толстой описывается феномен одной столичной портнихи, которая, производя примерку дорогих платьев, нещадно ругала не только обладателей наряда, но и зевак, толпящихся у окон ателье. Чем больше портниха ругала собравшихся, тем больше народу к ней приходило.
Между тем невежливость, возведенная в концепт, служит фишкой некоторых столичных заведений. Достаточно вспомнить бар «Петрович» с входом «Не для всех» и скептическим оцениванием гостя с головы до ног. Как рассказывал основатель клуба Игорь Писарский, суровая управляющая Медея не сделала скидку даже для Дэвида Копперфильда. Когда звезда появилась на пороге, суровая Медея буркнула:
- Для вас есть место только у барной стойки.
«Ежом косматым против шерсти волосатым»
На страницах романа Эртеля «Гарденины» описывается состязание в матерной ругани, которое происходит на конюшне после работы. Тогда кузнец Ермил обрушил на мельника Демидыча 138 «безусловно сквернейших ругательств, между тем как Демидыч мог возразить ему только 93 и то не безусловно сквернейшими»!
Классические бранные ругательства, несущие сакральный смысл, традиционно назывались загибами. Существовали большой, малый, петровский, казачий загибы... Они были столь неприличны, что впервые целиком были опубликованы только в 2005 году.
В загибе упоминались особые квакалки, зарубки Алексашковой мотни, совокупление через семь пар потных портянок, а также крещение шматиной лейб-гвардейского полка и ежом косматым против шерсти волосатым.
Воспроизвести эту красоту сегодня очень сложно. Но сотрудники неприличного заведения стараются.
*включен Минюстом РФ в список физлиц-иноагентов